Следовательно, во всех отношениях должно противостоять противникам праведности и никоим образом не откладывать плотской гибели в защиту Истины. Ибо по справедливости это часто исполняют те, которые, когда возрастает добродетель мужества, будучи просвещены свыше, обдумывают более изобильный плод борьбы, чем успех искреннего исповедания, при всем при том не питают в глубине души презрение к слабым членам Церкви, ибо написано: Дух бодр, плоть же немощна (Мф.26:41). И на это ристалище не влекутся насильственно те, кто не побужден к этому свыше, ибо написано: Кто может вместить, да вместит (Мф.19:12), и снова: Многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении (Дан.12:10), но не все. Вот почему пусть каждый будет доволен пределами даров, которые, как всякий знает, он по Господню определению в себе имеет и пусть он не выйдет случайно за меру принесенного ему дара. Оттого подобает, чтобы тот, кто знает, что силы для битвы покинули его, и по собственному суждению понимает, что способен на меньшее, не покорялся войску врага, не противодействовал тем, кто добровольно готовится к битве, принимая противоположную сторону, чтобы тот, кто не готов к битве и кого делает робким страх войны, не получил в наказание праведное мщение злословия, так как написано: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф.12:36). Потому если праздный болтун, который должен быть осужден, придет в судилище, по какому приговору будет наказан очернитель святых? Тот, кто знает себя, не стремится к возвышенному, не препятствует идущим в горняя, и тот, кто не может помышлять о небесных, все время пребывает в глубинах и пропастях земли, как сказано это у Соломона: Чрез меру трудного для тебя не ищи, и, что свыше сил твоих, того не испытывай (Сирах.3:21). Подобным образом заключает и философ Катон: «Учись на примере многих, чему ты должен себя посвятить, а чего должен избегать. Чужая жизнь – учитель для нас».[954]
Действительно, если кто-либо, открыто заявляющий, что есть свято, попадает в ад, много больше те, кто втайне проповедует истину, оказываются в преисподней, ибо если такой человек будет противодействовать борьбе защитников благочестия, которой учат в палестре, конечно, ничто не поможет тайно возвещающим истину. И какой благочестивый ум поверит таковому безумию, что истина, осуждающая зло, по той причине подвергнется поношению, что нас не влекут насильственно на страдание, причиняемое язычниками, и вследствие этого само мученическое благочестие не увенчивается наградой, которая открыто оскорбляет творца преступления, почему почитатели этого же пророка, несмотря на преимущества их власти, не позволяют нам свободно нести знамя христианской веры? Словно бы должно приписать их терпимости, что мы живем среди них без утеснения веры, а не должно это скорее отнести на счет божественного определения, которое сохранило своих патриархов, пророков и апостолов среди свирепости язычников, возвысило их почестями, вознесло высокими званиями, Которое еще говорит, утешая учеников благочестивой надеждой обетований: Се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь (Мф.28:20). Вот почему не по милости этого нечестивого народа, во власть которого по нашим грехам передан скипетр Испании после падения и истребления царства готов, сильного почитанием живительной веры Христовой, сиявшего удивительным достоинством предстоятелей и блиставшего замечательным строительством базилик, – но по благодати нашего Искупителя и ради Его непрестанного присутствия Церковь удостоилась защиты Того, Кто сказал: Что лилия между тернами, то возлюбленная Моя между девицами (Песн.2:2), и снова: Среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире (Флп.2:15).
954
Дистихи Катона.3.14 / Пер. с лат. Е.М.Штаерман // Вестник древней истории. 1981. №4 (158). С.227–234.