Когда яростное преследование, свирепо разрушающее церкви, приблизилось к этому собранию женщин в городе, они переселились в небольшое поместье, только что приобретенное для них рядом с базиликой святого Киприана. Поселившись там, блаженная дева плакала и сильно скорбела о своей спокойной жизни, которую она вела в горах, и о городском шуме. Часто восклицала она в сердце и устами: Ты знаешь, Господи, что я не пожелала дня человеческого на земле (Иер.17:16). Она все время проповедовала, все время молилась, все время пела псалмы, в ее устах всегда можно было услышать хвалу и благословение Господа. Место жительства девушек примыкало к стенам упомянутого святилища и только забором отделялось от входа в алтарь, и если она случайно слышала, что клирики в дни памяти мучеников пели какое-нибудь песнопение, восхваляющее святых, то сразу же под влиянием сладости небесного она начинала плакать, так что казалось, она про себя говорила: Жаждет душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь пред лице Божие! Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: где Бог твой? (Пс.41:3–4). Когда разум святого человека отделяется от телесных пут, которыми он удерживается в этом земном путешествии от несказанного сияния святых, высушенный жаждой высших желаний, как будто стены мешают быстрым шагом прийти в желанную страну живущих, так и она, считая, что телесный груз ей препятствует, плачет и говорит: Слезы мои были для меня хлебом день и ночь, когда говорили мне всякий день: где Бог твой? (Пс.41:4). Она во что бы то ни стало хотела быть с Тем, с Кем апостол стремился пребывать после смерти, говоря: Разрешиться и быть со Христом лучше (Флп.1:23).
Святая Колумба, постоянно приносила обеты, доставляя себе самой больше мучений, чем свирепый палач, продолжая бдения, посты и молитвы. Все перенесенные по собственному и добровольному обету мучения были незначительными, не полагаясь на свои заслуги, хотя имела их множество, и, боясь, как бы сотый плод своего девства не оказался бесполезным перед Отцом, она, не колеблясь, жаждет невыразимой пользы мученичества, которое грешников отправляет прямой дорогой в царствие небесное, ибо в Евангелии сказано: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф.11:12).
Теперь еще больше пылая любовью ко Христу, желая быстрыми шагами придти к Тому, Кому она верно служила, часто побуждаемая к этому некими откровениями, однажды, уйдя из убежища, тихо открыв ворота, она отправилась на площадь, и, хотя не знала городских улиц, тем не менее осторожно выведала, где находился судья.
Когда она туда пришла и предстала перед его взором, то заговорила о кафолической вере, о евангельской истине, обличила вредное учение и, утверждая, что основоположник этого – большой преступник, по-доброму спросила судью, почему он присоединился к таким преступлениям. Дивясь ее внешности и словам, он сразу же ведет ее во дворец и отдает решению сатрапов. Там она говорит, проповедует, советует всем скорее заботиться о своем спасении, а не заниматься пустым обманом. Она говорила: «Не такая у Христа невеста, которая может нарушить данные Ему раньше залоги. Кто богаче Его, что вы пытаетесь соблазнить меня всяческим изобилием? Кто прекраснее Того, Чья красота сияет среди сынов человеческих, что вы полагаете обрадовать меня земным супружеством? Какой образ жизни или учение святее истинной евангельской веры, которая, став известной благодаря апостольской проповеди, обещая верующим в награду вечную надежду, предала анафеме всякое учение, противоречащее ей? Поэтому, оставив все суетное, ищите истинного Предводителя Евангелия, чтобы лучше называться сынами света, чем, чем порождением тьмы и потомством смерти, ибо Он говорит: Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме (Ин.8:12), и всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек (Ин.11:26)".
Когда все консулы заметили непреклонную твердость девушки и поняли, что она, придерживаясь таких мыслей, не может измениться, то, будучи не в состоянии переносить ее веских утверждений, они стали ее мучить прямо перед входом во дворец. Потом ее с почтением отвели на площадь, но святая дева не позволила себя обезглавить, прежде чем не одарила ликтора. Затем она наклонила шею, и от удара меча тело медленно скользнуло вниз. По приказу начальников, тело, завернутое в холст, положили в плетеную корзинку и бросили в реку (а тела прочих убитых или оставляли лежать перед воротами, или подвешивали на дыбу). Это произошло в 15 календы октября в 891 эру.[1004] Через шесть дней тело, целое и невредимое, было доставлено нам чудесным образом какими-то монахами и достойно погребено в базилике девы и мученицы святой Евлалии в местечке Фрагеллас. Вот что нам достоверно известно о ней.