Сейчас малыш сидел на полу, он не мог смириться с отсутствием своей матери, смириться со своей судьбой, но Жене все же удалось снова взять его на руки, она прошла с ним через какие-то комнаты, в которых пахло еще отвратительнее и было темно, и в конце концов положила его в какую-то кроватку, всю в решетках, металлическую, но не его, эта была твердой и холодной, пахло чистотой, но совсем не так, как пахли чистые простыни дома, он был заброшен в эти чужие, неродные запахи и хотел убежать, но решетки не пускали, и тогда, цепляясь за них, он встал на ножки и начал трясти кровать, которая была на колесиках, он тряс ее так яростно, что кроватка, оттолкнувшись от стены, выехала на середину комнаты, он не знал, как ему позвать свою мать, еще не знал этого слова, а плакал о ней так, как не плакал бы перед лицом смертельной опасности, плакал так, как никогда в своей жизни не станет плакать о ком-то другом, даже о себе. В его горле возникала какая-то боль, он не мог перевести дух, в глазах щипало, голос прерывался, но плач постепенно затихал, становился спорадическим, всхлипы звучали все реже и реже. Отпустив металлическую решетку, Никола сел в кроватке, все тело болело от долгого плача, в горле ощущалось жжение, режущая боль, и тогда он понял — он остался один, один навсегда, осознал это в восьмимесячном возрасте, не зная вообще таких слов, как «мать», «одиночество», «боль», он уже не сидел, а лег на бок, захватив в рот большой палец, и сосал его, потому что всегда так засыпал еще дома, это напоминало ему о матери, мама оставила его чужой женщине и ушла, содрав с него кожу, оставила ободранного, беспомощного, одного в этих яслях, одного в целой вселенной, совсем-совсем одного, а ведь он еще не был знаком с этим миром, не понимал его, не знал даже его слов. Густой мрак заброшенности, одиночества и безмолвия становился столь густым, что его можно было резать ножом, и этим же ножом кто-то неведомый отрезал половину его сердца в этот его первый день в яслях, когда он сосал свой палец, еще сохранявший запах матери, когда мечтал, как она вот-вот появится, возьмет на руки и заберет с собой, а он притихнет у нее на груди и заснет по-настоящему, как обычно, кто-то сумел в эти несколько минут вырезать половину его сердца и забросить в бесконечность — в эти несколько минут, когда он еще вздрагивал от постепенно затихающих всхлипов, в эти несколько минут, пока он сосал свой палец и засыпал, безжалостно, зверски разодранный на куски.
Потом, конечно же, он привык к яслям и стал любимчиком у Жени, она чудесно готовила и кормила его, а когда он стал ходить, то целыми днями пропадал на кухне, она сажала его на стол и начинала рассказывать, ну вот, а сейчас порежем лук, потом добавим чесночку, немного помидорчиков, их надо натереть на терке, время от времени она целовала его, щекотала шейку, давала перышко лука или кусочек помидора, и не было на свете ничего вкуснее, он любил запах Жени и запах ее стряпни, ну сущий ангел, говорила Женя другим женщинам на кухне, гляньте только, настоящий ангел с этими кудряшками, этими зелеными глазами, а какой умница, а как уже говорит, и Женя снова, не сдержавшись, начинала его тискать, вертеть и так и сяк, целовала везде, и пяточки тоже, и это ему нравилось больше всего, но всё — в тайне от воспитательниц, в тайне от персонала и других детей, это была их тайна, никто не должен был видеть их, потому что, убеждали воспитательницы Женю, очень вредно так много целовать и ласкать детей, во-первых, ребенок вырастет ужасно избалованным, а во-вторых, другие дети почувствуют себя обойденными вниманием, а для ребенка нет ничего страшнее, чем почувствовать, что им пренебрегают, тогда, утверждали воспитательницы, дети вырастают с серьезными комплексами, которые не поддаются лечению, такой недоласканный ребенок растет в полной уверенности, что никто его не любит, что он слаб, вообще ничтожество, что никто не может его ни любить, ни уважать, такие недолюбленные дети в пубертатный период становятся агрессивными, начинают буйствовать и употреблять наркотики, хулиганить, пить, совершать преступления, в сущности, как свидетельствует статистика, все убийцы и воры, которые нас окружают, в детстве были лишены внимания и любви, росли без настоящей заботы, без любящих родителей, без матерей, бабушек и дедушек, поэтому, говорили воспитательницы Жене, она должна быть поосторожнее со своей исключительной привязанностью к Николе, чтобы не разбаловать его и не превратить других детей из их яслей в преступников.