Глава 5
Он чувствовал ее присутствие. Шел за ней, как голодный волк на запах крови. Безумец, одержимый жаждой мести и желанием причинить ей такую же боль, какую причиняли ему - по ее приказу. По-своему справедливо, нельзя не признать. От этой мысли ее губы кривит злая ухмылка. Справедливость... это не к ней. И уж тем более не за ее счет. В коридоре уже слышится отвратительный, шаркающий звук шагов бывшего пленника. Вот-вот эта тварь покажется из-за поворота... От каждого вздоха неприятно колет в груди. Ослабевшие руки дрожат; пистолет не выскальзывает из искалеченных пальцев лишь ценой неимоверных усилий - к жгучей боли, терзающей их, невозможно притерпеться. Только игнорировать... пока на это есть силы. Хриплый не то стон, не то рык отражается от стен и потолка . Сердце на миг сжимается от страха, чтобы тут же забиться с бешеной скоростью. Дрожь в руках усиливается, и пистолет начинает казаться неподъемным. Вдоль позвоночника чувствуется мерзкое покалывание, будто кто-то методично вонзал ей в спину ледяные иголки. Заметив размытый силуэт, она немедленно спускает курок. Не успевает одинокий заряд энергии попасть в цель, как вдогонку отправляется целая очередь: палец женщины будто прирос к спусковому крючку. Выстрелы ложатся неровно, многие уходят в молоко... но некоторые все же достигают цели. Сутулая фигура, только что неумолимо приближавшаяся, судорожно дергается и, издав низкий рев, оседает на пол. Конвульсивно сотрясшись, затихает. Последний стон, наполненный болью, растворяется меж белых стен. Пистолет с глухим стуком выпал из разжавшихся пальцев. Какое-то время она просто смотрела на труп, не в силах поверить, что все закончилось так легко. Ее всю трясло; ноги отказывались держать ставшее слишком тяжелым для них тело. Она убила его. Раненная и обессилевшая, она так просто уничтожила самого опасного подопытного в этой тюрьме... Право слово, она была почти разочарована. Ее все еще потряхивало, когда она, заставив себя подобрать пистолет, подошла к телу. Объект 3-Z в неестественной позе скорчился на полу - жалкий и устрашающий одновременно. Его болезненно-худое, туго обтянутое желтоватой кожей лицо даже в смерти сохранило безумное, яростное выражение. Остекленевшие глаза тускло поблескивали из-под массивных надбровных дуг; деформированные губы кривились в жутком оскале. Жалкий безумец. Неудачный эксперимент. Растраченный попусту потенциал. Прижав дуло к его лбу, она спустила курок - на всякий случай. Ученые предупреждали, что тесты могут иметь непредсказуемый эффект... И тут что-то изменилось. Воздух будто стал плотнее, с трудом проникая в легкие и давя на грудь. Краем глаза она уловила размытое движение - слишком быстрое, чтобы различить его источник. Прямо над ухом послышалось тяжелое, с присвистом, дыхание. Не мигая, на нее смотрели глубоко посаженные, налитые кровью глаза. Тонкие губы приподнялись в безумной, торжествующей ухмылке, обнажая десны и гнилые зубы. Она хотела немедленно рязрядить в тварь весь энергоблок бластера - не тратя время на бессмысленные догадки и не поддаваясь панике... но тело не слушалось, словно окаменев. Пальцы судорожно сжимали рукоять пистолета, но рука не поднималась, чтобы сделать выстрел. Попытка сделать шаг обернулась лишь усилившейся болью в вывихнутой лодыжке. Она даже не сумела протолкнуть крик через пересохшее горло, когда жилистые ледяные пальцы обхватили ее шею, вонзая в кожу изломанные острые ногти... Из раны начала сочиться горячая кровь, пропитывая высокий ворот униформы. Боль усиливалась; дышать становилось все труднее. Страх сковывал сознание, - все ее полуоформленные мысли крутились вокруг него, вокруг боли и собственного бессилия. - Ты еще не чувствуешь... еще не понимаешь, какого это... - хриплый шепот змеей вползал в уши, прорываясь сквозь бешеный стук сердца. - Но я тебе покажу... ты будешь умирать медленно... Острые когти впились в кожу еще сильнее, но ужас, как ни странно, немного отступил, перерастая в ярость. И отчаянное нежелание умирать. Извернуться так, чтобы избавиться от бывшего заключенного одним выстрелом, она не могла. Однако его босая нога находилась практически на одной линии с дулом ее пистолета... За выстрелом не последовало ни крика, ни ругани, ни даже сдавленного шипения, - но хватка на шее разжалась, позволяя воздуху ворваться в легкие. Из-за быстрого и слишком резкого разворота ее едва не скрутило от пронзившей грудь боли. Зашедшись кашлем, но не выпуская оружия из рук, она не глядя выстрелила в сторону, где ожидала увидеть противника. Огненно-красные заряды энергии разбились о противоположную стену, оставив на беленном металле выжженные дыры. В коридоре