; в боку кололо. Ноги даже не болели - подкашивались, онемев. Споткнувшись, она ухватилась за стену, чтобы хоть как-то удержать равновесие. Джим злобно прорычал что-то, безо всякого пиетета вздергивая ее на ноги. Его полубезумный взгляд лихорадочно метался по сторонам; раскрасневшееся, лоснящееся от пота лицо искажала гримаса ужаса. Дагна упрямо сжала зубы и, сипло, отрывисто дыша, поспешила продолжить бег, - спотыкаясь и поскальзываясь на вдруг ставшем слишком гладким и покатым полу. Все ее чувства, обостренные до предела, буквально вопили об опасности - таившейся за каждым поворотом и в каждой слишком густой тени. Девушку волной захлестывала паника, высасывающая последние силы и ломающая волю к сопротивлению. Способ сохранить остатки самообладания был лишь один: бежать вперед и не думать ни о чем - только отсчитывать ответвления коридоров, чтобы не дай бог не пропустить нужное. Тяжелое дыхание и дробный шум шагов за спиной заставил ее сердце сжаться и резко ухнуть вниз. Рефлексы, подогретые страхом, сработали мгновенно: резкий удар локтем в солнечное сплетение должен был доставить пару очень неприятных мгновений живому противнику... а задумываться насчет природы противника нынешнего у Дагны не было ни времени, ни желания. Удар цели не достиг, но наемница могла лишь порадоваться этому: на секунду обернувшись, она узнала в "призраке" Брюса - бледного и изрядно потрепанного, но вполне живого. Он лишь махнул рукой и потряс головой: на расспросы не было времени. У Дагны не оставалось сил ни на радость, ни на облегчение. Джим, ни на секунду не замедляя бега, все-таки вымучил кривую, больше похожую на оскал улыбку. Мимо проносились стены уже знакомых помещений; остался позади коридор, ведущий к медблоку. Пол начал забирать вверх, и впервые за всю эту бешеную гонку Дагна почувствовала нечто, действительно похожее на надежду. В висках забилась сладостная, придающая силы мысль: неужели у них и впрямь все получится? И тут же воздух перед ними резко сгустился, давя на грудь и мешая сделать вдох. Дагна едва не рухнула на колени, подкошенная волной чужой злобы, накрепко переплетенной с отчаянием. Ощущения были сродни удару кнутом, и боль - отнюдь не фигуральной. Тварь появилась долей секунды позже: шагнула вперед из сгустившихся теней, подволакивая ноги и вытягивая вперед скрюченные пальцы. Грязные, заворачивающиеся вовнутрь когти почти коснулись шеи Дагны, как... - Стой, кретин! - мощный рык Даррена заставил всех троих наемников подскочить. Даже призрак застыл на месте, будто шокированный подобным хамством. - Дар? - выдохнула девушка, не в силах поверить своим глазам. - Но ты же... - Жив, здоров и очень зол! - Даррен бесцеремонно отпихнул в сторону ошарашенного Брюса, не забыв смерить того уничтожающим взглядом. - Вот, значит, ваша благодарность, капитан Вильер? За то, что Верховное Командование удосужилось послать нас за вами, заставив прорываться через охраняемую территорию тайерцев? - Но... как?! И что он не... - Заткнись, Джим, - прошипел Брюс, крепко стискивая локоть медика. Призрак точно в ступор впал. Его полубезумный взгляд метался из стороны в сторону; узловатые пальцы сжимались и разжимались. Деформированные губы дергались, обнажая гнилые десны. - Помощь? Спасение? - прохрипел он; звуки жутковато клекотали, вырываясь из его горла. - А я о чем, мать вашу, говорю?! - рявкнул Даррен, делая шаг вперед. Теперь он нависал над призраком, и тот вдруг показался удивительно жалким на фоне здоровенного наемника. - Ясное дело, что вы слегка не в себе, но накидываться на своих же - это уже явный перебор! Благодарите Командование за то, что оно так высоко вас ценит! Дагна чувствовала, как сквозь ярость бывшего подопытного пробивается замешательство... и слабый, едва уловимый отголосок надежды. - Вы пришли поздно. Очень поздно, - он замотал головой и попятился назад, исподлобья сверля Даррена недоверчивым взглядом. Недоверчивым - и почти жалобным, как у не раз битой уличной собаки, которой вдруг протянули кусок мяса. - Но все-таки пришли, - Даррен отвел руку за спину и сложил пальцы в жесте, знакомом всем членам команды. Приказ отступать, не дожидаясь отставших. Жест, почерпнутый командиром из армейского опыта и никогда прежде им не использовавшийся. В какой-то момент Даррен бросил на товарищей беглый взгляд - и прикрыл глаза, едва заметно кивнув. У Дагны все-таки подкосились ноги. Она все поняла: и это неожиданное воскрешение, и странное появление Даррена - будто из ниоткуда... - Он мертв, но нам того же не хочет, - свистящим шепотом вторил ее догадкам Брюс. Требовательно потянул за локоть, вынуждая сделать шаг назад. - Шевелитесь, вы оба. Другого шанса у нас не будет. Дважды повторять ему не пришлось. Ни Джим, ни Дагна не чувствовали ни малейшего желания спорить. Прижимаясь к стене и стараясь ступать как можно тише, наемники поспешили обогнуть призрака - затаив дыхание и внутренне сжавшись в ожидании нападения. Которого так и не последовало. Даррен одобрительно кивнул им вслед и продолжил свою речь насчет невероятного великодушия литтерийского Верховного Командования и исключительной важности капитана Вильера. Кожа наемника уже начинала сереть: материальное состояние для призрака противоестественно, и потому его поддержание требовало колоссальных затрат энергии. К счастью для людей Даррена, это правило распространялось и на бывшего капитана Вильера, окончившего свои дни в качестве безымянного и безумного заключенного 3-Z. Он почувствует подвох, несомненно. Но будет уже поздно. * * * Когда они наконец выбрались наружу, солнце уже давным-давно опустилось за горизонт. Красноватые отсветы еще прорезали небо, однако они стремительно отступали перед насыщенной чернильной синевой. Изломанные охранные башни тюрьмы чернели на этом фоне уродливыми силуэтами; темным пятном на серой земле выделялся прямоугольник административного здания. Холодный ветер бросал пригоршни песка в закрытые масками лица; трепал плотные куртки, легко пробираясь под слои одежды. Но отнюдь не это заставляло Дагну дрожать. Наемница не была уверена, что клятая дрожь уймется в ближайшие несколько часов. И что она не перерастет в самую настоящую истерику, когда события этого дня толком уложатся в голове. Дагну сложно было назвать кисейной барышней - однако пережитое определенно прибавило ей седых волос на голове и уж точно обеспечило ночными кошмарами на всю оставшуюся жизнь. Обессиленная и опустошенная, она привалилась к плечу Джима, отрешенно наблюдая, как Брюс возится с аэромобилем. Приглушенная ругань едва доносилась до ее слуха: ветер подхватывал слова и разносил их по пустынной долине. Вяло шевельнулась мысль: если Брюс не "уговорит" машину открыться и завестись без ключа, им придется идти пешком. По отравленной земле, без припасов и карты... в лучшем случае, в Киресе станет на троих жителей больше. Но скорее всего, они все попросту погибнут от голода и жажды. Джим, почувствовав усилившуюся дрожь напарницы, крепче стиснул ее плечи. Что-то ободряюще прогудел в вокодер, но Дагна не разобрала слов - да и не особенно хотела разбирать. Аэромобиль приветственно моргнул фарами и стоп-сигналами; пискнула, отключаясь, охранная система. Брюс молча махнул рукой - мол, залезайте. Не произнося ни слова, они заняли места в непривычно пустом салоне. Дагне это казалось каким-то неправильным - уезжать без командира и Ховарда, этого неисправимого шутника и балагура. Так и скреблось в душе желание попросить Брюса подождать... тех, кто уже никогда не вернется. Она никогда не думала, что так сильно привяжется к этим двоим. Тревоги Джима были куда более приземленными: - Ты уверен, что эта тварь не вылезет наружу и не пойдет за нами? - напряженно спросил он у Брюса. - Давно вылезла бы, если бы могла, - хмуро отозвался тот, не отрывая глаз от дороги. - Не могут призраки разгуливать, где вздумается, угомонись. - Ты-то откуда знаешь? - У меня много знакомых, которые не прочь выпить и поболтать о том о сем. Некоторым ученым слова "государственная тайна" говорят не так мн