А первое, внешнее тело будет таять, как грязная сальная свечка. Останется скелет с перекошенной коленкой и без мизинца на ноге...
Дальше я стал воображать смерть, похороны и загробную участь близких.
Пьетро изрешетят пулями и искромсают саблями турки. Он вознесётся на ледяной берег огненного моря планеты Марс. Над его гробом семь бандитов дадут три залпа в воздух, и я скажу: "Что вы наделали - вы подстрелили ангела!".
Каролина умрёт от какого-нибудь истощения или просто от испуга, поймав себя на том, что уже три минуты ничего и никого не хочет. Мы с герцогом Веллингтоном припадём к стопам вдовца и не встанем, пока не упросим нарушить завещание и не хоронить покойную в костюме леди Годайвы.
А вот приходит весть о кончине леди Анны. Её убило молнией во время городского гуляния ясным рождественским вечером. А мне какое дело? А такое, что она несла на руках нашу дочь. Я сорвусь на родину, но ни на что не успею и, получив пинка от родни, войду в самую грозовую погоду в самое живописное озеро и подниму к небу руку в железной перчатке, чтоб принять свою смерть посредством воды. На груди у себя напишу: "Ты победил, Саути". Верхом вниз, справа налево и очень мелко.
Смерть Огасты! Франция. Январь. Передозировка снотворного. Я взломаю пол в алтаре миланского собора, пойду искать её во всех мирах и найду в столице планеты Венера. Это будет увлекательное путешествие, после которого меня наконец начнут узнавать на улице.
А то однажды в Равенне, кажется, нас с Пьетро вынудили сойтись с каким-то залётным вашим маркизом-либералом. Г. произносит своё имя только под пытками, зато у твоего покорного язык без костей. "Вы знакомы с лордом Байроном?" - спрашиваю француза, подкравшись к нему со спины. "Нет, - отвечает он, - но безумно хочу познакомиться!" Хватает Пьетро за руку, трясёт и восклицает: "Я вас именно таким себе и представлял!". "Нет-нет, сударь, Байрон - это я" - "Вы???...".
Твою смерть я вижу странной. Ты замерзаешь в своей постели в углу, обросшем инеем, в лиловом мраке под разноцветные всполохи фейерверка за окном. Тебя тоже окружает паутина, унизанная ледяными лепестками. Убор твоей Невесты прекрасен, и тебя достойно нарядят для брака: в самую тонкую, наполовину кружевную сорочку, призакутают в златошитый бархатный плащ на меховой подкладке. Я вижу на твоей руке этот перстень. Значит, мы ещё встретимся? Но как это возможно?
<p>
Тереза</p>
<p>
Что нам будет делать</p>
<p>
с сестрою нашей?</p>
<p>
Песнь</p>
<p>
</p>
Тут - лёгок на помине - вошёл Пьетро и, заметив, что я лежу с бурей чувств на лице, возмущённо спросил:
- Сочиняешь что-то?
- Да. Поэму. Я назову её "Смерть всех, кого я знаю".
Долгий чёрный взгляд.
- Принести тебе яду?
- Тебе совсем не интересно?
- Отчего же. Я бы послушал, какой конец ты придумал для моей сестры...
- Очень славный. Садись.
В глазах Пьетро высветились героические грёзы. Постараюсь не разочаровать его.
- В одно прекрасное утро донна Тереза скажет себе: "Коль скоро я ушла от мужа, то почему бы мне не уйти теперь от отца и брата?". Отправившись к его дряхлой светлости, она заявит: "Любезный батюшка, я намерена отныне выйти из подчинения вам, жить отдельно и всячески отстаивать независимость женщин от мужского ига, добиваться для них всевозможных прав, как этот делают многие достойные дамы севера". Сеньор призадумается, кое-что себе смекнёт и молвит: "Дерзай, дщерь, и да отвлекут твои глупости полицию от моей священной борьбы!".
В Пьетро благородное негодование спорило с обыкновенным любопытством, а я продолжал:
- И станет Тереза феминисткой, и, вспомнив о некоем человеке, отправится на его поиски, чтоб далее идти с ним вместе по жизни, ревизировать кабаки, сражаться плечом к плечу с врагами свободы, совершенно добровольно чинить ему перья и размешивать сахар в кофе. Злые люди посоветуют её искать этого загадочного героя в доме Шелли, где новоэменсипированную графиню подстерегает беда по имени Клара К.. Эта невинная некогда дева убеждена, что для соития с мужчиной брак с ним (или хотя бы с кем-то другим) - дело совершенно лишнее, однако ничто не мешает при случае заявить на избранника своё полное право. Так она и сделает, встретив странницу на пороге дома, где сама состоит царственной приживалкой. "Руки прочь от лорда Байрона! - воскликнет она, - Это моя кукла. Пройдёт ещё каких-нибудь пятнадцать лет, и он ко мне вернётся, а вам тут нечего ловить!". Твоя доблестная сестра немедленно вызовет самозванку на дуэль. В секундантки она выпишет себе ту ослепительную брюнетку, по которой сох и крючился Ф.Р.. Клара же пригласит на эту роль богоравную Мэри, леди Шелли. Соперницы встретятся в полночь на развалинах какой-нибудь часовни и с расстояния двух шагов одновременно выстрелят друг дружке в грудь. Пав в кровавые объятия, они обменяются такими фразами: "Простим друг друга, дорогая Клара, ведь мы могли быть сёстрами и одном гареме!" - "Увы, Тереза! Этот гадкий мир был создан не для нас!" с чем обе испустят дух.