В тот день, когда они с Шелли уплыли на лодке буквально в грозу, я осмотрел всё своё тело и нашёл ещё шесть треугольников. Они совпадали по величине, были геометрически безупречны. Только одни почти стёрлись, другие казались свежее.
Я возмечтал, чтоб шторм погубил обоих моих мучителей.
Ночь прошла, а они не вернулись.
Слуги метались, как угорелые коты, собирались плыть на поиски любимого хозяина. Погрузились в ветхий ботик и отчалили кораблём дураков, оря и паля из мушкетов. Подружка корсара едва не увязалась с ними. Клара бренчала ключами в апартаментах любовника. Я лежал в постели и думал, что мы все сошли с ума.
<p>
***</p>
К полудню наши поэты объявились. Джордж сдал коматозного Перси женщинам, а сам принялся кипятить себе воду, переодеваться, кормить собак, как ни в чём ни бывало. Моё любопытство побороло слабость. Я встал и пристал с расспросами.
Если всё, что я услышал, не было вымыслом, то дело обстояло так: буря перевернула лодку на середине озера в кромешной тьме. Шелли оказался не более водоплавающим, чем улитка, и героическому Байрону пришлось волочить его на себе до берега. Но и там положение оставалось катастрофическим. Ветер и дождь душу готовы были вытрясти из двух потерянных во мраке смертных. Младший из них не подавал признаков жизни, а старший нашёл перевёрнутую рыбачью лодку, утащил под её свод приятеля и до утра согревал его единственным возможным способом. На рассвете покинув убежище, он, Джордж отыскал и людей, выторговал у них всё необходимое для первой помощи пострадавшему, нанял судёнышко, сняв с себя всё, что хоть сколько-то стоило.
Теперь он сидел у огня на низкой табуретке и грел руки, тяжело дыша, пришёптывая что-то, как во сне. Псы свернулись клубками рядом на полу.
Я облокотился на каминную полку.
- .............. Почему вы спасли его?
- Что?...
- Захотелось поиграть в благородство? Или может быть вам нравятся его стихи? Или это ради Мэри? Но ведь глупо же! Если бы он сгинул, она бы стала вашей.
Он почти окунул пальцы в огонь. Казалось, они обуглились.
- ... Зачем?
- Прекратите! Все знают о ваших чувствах к ней! Вы тоже ей не безразличны.
- Её роман почти завершён. Я ей не нужен больше...
- Это он, ваш Шелли - самое никчёмное на этом свете членистоногое!
- То же я слышал от него о вас.
- Гадёныш!
- Вот-вот. ... И обо мне так говорили.
- О вас-то кто?
- Моя мать... и девушка, на которой я хотел жениться. ......... Люди очень злы. ... Не надо им уподобляться.
- Кому же тогда?
Ответы буквально валялись под ногами. Стоило коснуться одного из них - он пустился лизать человечью ладонь.
- Вот им.
- Отлично. Покажите, как вы это делаете!
Я протянул руку для поцелуя, уверенный, что посрамлю голословного гуманиста, но он жестом испросил у собаки лапу и, склонившись, припал к ней губам. Зверь тут же провёл языком по его щёке, другой - по другой.
В приступе бешенства я сбил с камина пепельницу и пустую кружку и убежал к себе.
<p>
***</p>
А сейчас я расскажу, какой инцидент вышел из премьеры первых картин "Манфреда".
Впрочем, кажется, я что-то напутал с хронологией...
Или, во всяком случае, должен поведать, как мы выживали вдвоём без слуг двое суток.
Я по большей части лежал и жаловался на такое чувство, что регулярно теряю кровь. Джордж умильно качал головой и нёс чепуху о том, что даже если это и так, то вреда для меня нет, и я, медик, сам должен понимать, что обновление крови полезно организму.
- С одной стороны, да, - принуждённо соглашался я, - с другой, от этого ведь можно умереть.
- Умереть тебе я не позволю.
Он раз семь повторил, что рад остаться по-настоящему наедине со мной; как хорошо, - говорил, - что я нашёл его, что стал частью его жизни; не давал мне спать до рассвета, рассказывал о своём студенчестве, о смешных и страшных поступках, о каком-то влюблённом однокурснике, который чуть не зарезал его...
Задремав на несколько минут, я оказался на залитой дождями дороге, похожей на остановившуюся реку. Вокруг расходились в туман пустые поля. Над моей головой медленно низко пролетали чёрные птицы - я видел их отражения в лужах-колеях. Вдалеке различаю смутную фигуру, я с опаской приближаюсь к ней и узнаю Джорджа. Он стоит спиной ко мне, закутанный в тёмный плащ, держа руки, как флейтист. Обежав его я вижу, что он сдирает зубами и жуёт сырое мясо с длинной раздвоенной кости...
Через три дня эскадра клоунов вернулась без потерь.
Теперь "Манфред".
<p>
***</p>