- Начинайте.
- "С безоблачных небес струятся ветра волны".
- ..................... Вы уверены, что это - моё?
Старик глянул на меня с кроткой сострадательной улыбкой и принёс из библиотеки сборник моих стихов - если не первый, то второй, открыл как раз на только что озвученном.
- Взгляните.
- Ндаа...
- И я действительно не уверен, что это - ваше.
- А вы что, точно помните наизусть все ваши драмы и поэмы за всю жизнь?
- Конечно. Я также помню целиком "Дона Карлоса", "Оду к радости", "Бурю", "Ромео и Джульетту", "Гамлета", "Ад" Данте Алигьери, "Канцоньере" Петрарки, некоторые книги "Потерянного рая", "Неистового Орладно", "Энеиды", "Илиады", "Махабхараты", несколько строк Лукиана, Эмпедокла, Низами... Впрочем, в тридцатилетнем возрасте я вряд ли мог этим похвастаться. Ну, ответьте, пожалуйста, что вы написали мне от 7 июня 1916 года?
- Я ничего вам никогда не писал. .... Наверное, это мой секретарь валял дурака...
- Что ж,...... я присылал вам подарки, не так ли?
- ... Так.
- Что это были за вещи?
- ...... Перо... и книжка.
- Какая книжка?
- ..."Фауст".
- Вы так... необычно выговариваете...
- Давайте напишу!...
- Не нужно. Был ли в книге автограф?
- Вроде был.
- На каком языке?
- Не помню.
- Вы не читали его?
- Если честно, нет.
- Ох!... Ну, а что же вы отправили мне в ответ?
- Я разве что-то отправлял?
- Любезный друг! у вас теперь только одна возможность продолжить разговор со мной - назвать тот единственный предмет, который был подарен мне лордом Байроном!
- ... Мне нужно подумать.
- Думайте.
Я уставился на угли и стал вспоминать тот эпизод, нарочно погружая себя в полусон, а когда Гёте снова тряхнул меня за рукав, я крикнул:
- Да! Конечно! Я кормил ворона, а тут она - Бетти - мисс Брендон! Это было в Швейцарии...
- Какой! Предмет! Вы! Мне послали!!!?
- ............................................. Ломтик крекера.
- Уффф! - старик облегчёно просапел, приложив руку к сердцу, - Наконец-то вы близки к истине.
- Бывает ли ближе!
- Бывает. Идёмте со мной.
Пришлось вернуться в кабинет. Там Советник снял с полки застеклённого шкафа фарфоровую шкатулку, бережно отомкнул мизерный замочек и извлёк специальной лопаткой тот самый обломок с торжественными словами:
- Я сразу понял смысл вашего дара. (- я медленно обугливался от стыда -) Это - символ. Древние эллины разламывали специальные глиняные пластинки, чтоб потом узнать друг друга по сошедшимся половинкам. Ввиду неимения таковых в современном мире было очень остроумно взять обычное сухое печенье. Давайте же вашу половинку. Если она подойдёт к моей, мои сомнения развеются и я с восторгом обниму дорогого собрата!
- Ъъъъъъъ...
Кошмарный сон!
- Что?
- Я...
- Ну?
- Так уж получилось, что... я очень неосторожно нёс её... она вся раскрошилась...
- Где ж крошки?
- Скормил каким-то воробьям...
- ......... Где вы несли... это?
- Где?
- В кармане? В чемодане? В кошельке?
- ... В кармане, если не ошибаюсь.
- Пойдёмте.
Притащил меня в лабораторию, указал на стеклянную пластину на столе:
- Вытряхните сюда весь сор из ваших карманов.
Я вычерпал по две горсти из штанов, по три из сюртука, по щепотке из жилета. Советник зажёг вокруг кучи четыре светильника с линзами, увеличивающими огонь, вооружился пинцетом и шпателем.
- Может, дождаться дневного света? - предложил я.
- И где вы намереваетесь коротать эту ночь?
- Неужели у вашем доме не найдётся для меня угла?
- Боюсь, что нет. Вдруг вы - бандит.
- Тогда я пойду искать гостиницу.
- А если вы, несмотря на свой дикий вид, - мирный и невинный человек, то сами можете стать жертвой грабителей, и это окажется на моей совести.
- Дайте мне провожатого.
- Вся прислуга уже спит. Подождите немного, не мешайте, кажется, я что-то нашёл...
Он подцепил какую-то пылинку, сунул её под микроскоп рядом с отщеплённой крошкой своей реликвии и склонился к смотровой трубке. Я рухнул в очередное кресло, кусая манжеты, чтоб не зареветь. Упёртый перечник, непроходимый мозголом!