- Вы представляете фильмы в уме или видите перед глазами?
- Кино - это для меня в первую очередь форма. Фильм ‘должен иметь форму, иначе он ничего не рассказывает. Ero «форма» для меня нечто видимое, а не мыслимое. Когда я делаю фильм, то много смотрю и мало думаю. Думаешь во время монтажа, но не во время съемок.
– Заимстовали ли вы что-либо из «Blow Up» Антониони?
- Да, наверняка. Но не «стиль», а некоторые детали. Можно украсть все, но если этого будет слишком много, то и наказание будет слишком велико. Я мог бы, например, сказать, что украл из «Вюм ир» зеленый цвет, но он существовал и до фильма Антониони, просто я его до того не знал.
- Вы много работаете над сценарием?
- Да, но не так, как принято. Обычно сценарий должен быть готов до съемок. Но я пишу во время съемок, каждый вечер, как сумасшедший; все, что я напишу до того, нужно только, чтобы получить финансирование. Сценарий - это не фильм. Направление фильма определяется после первого дня съемок, и ты следуешь ему и пытаешься контролировать его.
- Вы сказали, что история рождается из персонажей, а персонажи рождаются, вероятно, при встрече режиссера и актеров, Как у Вас начинается это взаимодействие актера, ‘режиссера и киногероя?
- Актером должен быть кто-то, кого я ценю, не только потому, что хочу сделать с ним вместе фильм. Это должен быть кто-то, чью историю я хочу узнать. Фильм тогда будет результатом усилий обоих включить биографию в историю. Актер, согласившийся на роль в фильме, многим рискует. Он ‘должен быть готов полностью отдаться, раскрыться.
- Есть ли различия между Вами и Вашими коллегами из «нового немецкого кино?»
- Новое немецкое кино - это не направление, как неореализм в Италии или «новая волна» во Франции. У него нет единого стиля и общих историй. Нас объединяла только одна потребность, а именно: снимать фильмы, возродить кино в стране, где эта культура была прервана на много лет. С самого начала авторы были очень разными, поэтому мы и уважали друг друга и были солидарны. Эта солидарность стала источником «нового немецкого кино». Еще, может быть, было меньше зависти, чем в других странах, Но теперь мы видимся, в ОСНОВНОМ, Только в аэропортах, когда улетаем куда-нибудь.
- Почему в Ваших фильмах так часто встречаются поезда?
- И в фильмах Одзу есть поезда, почти во всех. Один раз его спросили, отчего это, а он ответил - оттого, что он так их любит. Железная дорога со всеми своими колесами просто обязана быть в кино, Это такая же машина, как и кинокамера. 'Обе изобретены в ХИХ веке, веке механики. Поезда - это, «паровые камеры на рельсах».
- Почему Вы сняли «Положение вещей» черно-белым?
Черный и белый - это для меня правда в кино, это кино, которое говорит о суги вещей, а не о внешности. Иногда фильмы должны говорить и о внешности, но этот фильм хотел рассказать о сути. Сэм Фуллер в роли оператора лучше ответил на этот вопрос, чем я здесь.
- Одзу - кинематографист закрытых пространств, а Вы, наоборот, открытых. Он снимает долгие неподвижные ‘мизансцены, Ваши же съемки, наоборот, полны движения. Где же здесь заимствование, в чем сходство?
- Самые волнующие моменты в фильмах Одзу для меня - Te немногие сцены, которые он снимает на натуре. И тем не менее я восхищаюсь его талантом чувствовать интерьер. Я люблю снимать на натуре, потому что меня не увлекают павильонные съемки. Кроме того, неправда, что у него долгие неподвижные мизансцены, наоборот, он многое вырезает. К тому же в том фильме, который мы только что просмотрели, ‘самые красивые съемки с движения, как мне кажется, во все! истории кино. Это правда, что я слишком много снимаю в движении, и я надеюсь, что скоро, когда я стану несколько старше, мне тоже удастся сделать фильм только с двумя кадрами, где камера движется. Здесь возникает вопрос о стиле Одзу, здесь становится ясно, почему у него нельзя заимстовать, а можно только научиться.
– Вы часто ходите в кино?
- Периодами.
Когда я снимаю, я не смотрю фильмов. А иногда хожу семь дней в неделю. Зачастую я смотрю то, что как раз идет в кино, что попадется, в основном, средние фильмы. Оттуда. можно многое украсть.
- Ваши фильмы всегда рассказывают истории о путешествиях, а Ваши герои всегда идут, не имея. определенной цели перед глазами. Куда они стремятся?