Я бы хотел только сказать, что в мотивировке сегодняшнего решения не следовало бы напирать, что у нас некоторые руководящие должностные лица не являются членами Центрального Комитета. В Центральный Комитет, по мысли Ленина, избираются не по должности, а по делам, по работе. И поэтому надо так и ставить вопрос, что речь идёт об обновлении ЦК новыми партийными кадрами, необязательно должностными лицами, о пополнении живыми силами, молодыми, но зрелыми, активными работниками партии.
Я сам, в общем, не по должности избирался. Избирался я на ⅩⅩⅡ съезде, не был я тогда ни вице-президентом, ни руководящим партийным деятелем и не задумывался о том, что какие-то должности будут. В партии принято избирать не по должностному принципу. Я считаю поэтому необходимым сказать, что, решая этот вопрос со всей ответственностью, именно сегодня нам в мотивировке не следует употреблять номенклатурный, так сказать, статус, кого выбирать.
Хотел бы далее присоединиться к тому, что здесь говорили товарищ Жуков и другие товарищи насчёт того, что нам очень большую заботу надо проявить об идейном единстве коммунистов. Сейчас много говорится, а ещё больше пишется о плюрализме, социалистическом плюрализме. Я в принципе не возражаю против такого термина, поскольку это не что иное, как иностранное выражение нашего общепринятого понимания многообразия мнений, различия точек зрения. Да, различие мнений существовало и при Ленине. После Ленина оно зажималось, укоренилось директивное, казённое, официальное единогласие, но разные мнения у коммунистов существовали. Сейчас они свободно выявляются. В народе, в том числе и в партии,— разнообразие мнений, подходов, дискуссий. И это закономерно, это одно из ценнейших приобретений демократии.
Но если в партии не будет единства коммунистов, их идейного единства, то это, конечно, создаст очень трудную ситуацию именно в нынешней обстановке, когда проявляют активность не только элементы партийные, советские, социалистические, но и оппозиционные, экстремистские. И, к сожалению, не всегда они получают надлежащий отпор.
Вот некоторые примеры. Острейший вопрос — вопрос о единстве, авангардной роли партии и многопартийности. Но ведь в некоторых органах печати даже не дискутируется этот вопрос, а просто обсуждается, какие другие партии нам нужны. Вот возьмите, например, ленинградский журнал «Нева» за этот год. Там, скажем, в статье Андреева речь не идёт о том, нужна или не нужна многопартийность, там уже называются конкретно, какие партии нужны — партия крестьянская, партия интеллигенции и партия рабочего класса. И далее автор ставит вопрос: а чьи же интересы выражает существующая партия — КПСС? Он говорит: я не даю на это ответа, пусть ответят другие. Но всей статьёй прямо подводит и даёт ответ, что КПСС — это партия административно-управленческого аппарата. И поэтому надо создать в стране сначала ассоциации, потом партии крестьянства, интеллигенции, рабочего класса на паритетных началах с КПСС.
Очень много пишется сейчас относительно альтернативы Октябрю. Приводятся цитаты из Плеханова и других теоретиков, что революция преждевременна, что была альтернатива Октябрю, был от Февраля другой путь, более выгодный. И мы бы избежали гражданской войны, массовых репрессий и других потерь. К сожалению, это печатается у нас в очень авторитетных органах. Вот поэтому в таких условиях идейное единство коммунистов — это всё-таки, товарищи, ключевой вопрос.
Мы — партия единомышленников, партия, которая представляет собой союз единомышленников. Мы против казённого единогласия, директивного единомыслия, показного единства, но мы как союз единомышленников свои идеи, свои убеждения должны отстаивать. Одно дело — разные точки зрения по тем или иным конкретным вопросам, другое дело — по таким вопросам, как: нужна ли была Октябрьская революция, нужны ли нам другие паритетные партии наряду с КПСС? Это такие вопросы, по которым мы не можем молчать и по которым у нас должно быть полное идейное единство.
В печати, в многотиражных изданиях у нас сейчас публикуются материалы о конвергенции социализма и капитализма. Руководство наше твёрдо сказало, что мы против конвергенции. Да, мы, действительно, долгое время занимали позицию изоляционизма на международной арене, в том числе и в отношении научно-технического прогресса, культурного обмена, организации производства и во всяких других делах, особенно в вопросах внешней политики, в международных отношениях. И здесь новое политическое мышление, которое провозглашено нашим руководством,— это величайшее достижение, развязавшее, так сказать, на мировой арене движение от «оледенения», конфронтации к настоящему оздоровлению международной обстановки.