Прежде всего, товарищи, мне хотелось бы сказать, что после ⅩⅨ партийной конференции коммунисты, трудящиеся сразу почувствовали, что стали решаться проблемы, стали решаться вопросы, которые поднимались на конференции. И это вселяло уверенность, что перестройка, которую поддерживает большинство коммунистов, трудящихся республики, в дальнейшем будет воплощаться в конкретные дела.
Однако в целом у нас нет сегодня основания с полным оптимизмом оценивать ход перестройки. Реальностью нашей жизни стали и массовые отказы от работы, голодовки, несанкционированные митинги и демонстрации, даже забастовки. Зачастую они возникают по призыву экстремистски настроенных элементов, представителей различных организаций, которые приезжают к нам из центра и других регионов. Благодатную почву их призывы находят среди населения только потому, что у людей нет сегодня уверенности в завтрашнем дне.
Так, во многих районах республики сахар повсеместно продаётся по талонам, исчезли из продажи мыло и стиральный порошок, имеются перебои в снабжении мясными продуктами, нет сложной бытовой техники, детской одежды, обуви. А ведь люди понимают, что многие из этих проблем к наследию застойного периода уже отнести просто невозможно. Мы обязаны признать, что и в годы перестройки допущено немало ошибок и просчётов, а практика жизни такова, что во всех ситуациях народу необходимо не только говорить правду, но и называть конкретных виновников просчётов. Это будет гарантией более ответственного подхода к принимаемым решениям в будущем, о чём и говорилось на ⅩⅨ партийной конференции.
В своё время Центральный Комитет и правительство, видимо, не до конца осознали истинное положение дел, или просто не хватило мужества признать, что в середине 80‑х годов наша страна была не в предкризисном состоянии, а в настоящем кризисе. И это создавало ряд дополнительных трудностей. Вместо разработки чрезвычайных антикризисных мер готовились оптимистические программы, были выданы необоснованные гарантии, что в процессе перестройки благосостояние людей не ухудшится. И самое сложное в том, что при такой постановке вопроса население чаще всего выглядит только как потребитель, потому что ему что-то надо дать.
На практике выходит, что партия так и не отошла от несвойственных ей функций кормить, обувать и одевать народ. А он всё это требует, и требует только от партии.
Трудности в реализации решений экономической реформы во многом связаны с непоследовательностью в перестройке хозяйственного механизма, о чём здесь уже говорили. Министерства, ведомства, местные органы управления работают в прежнем режиме, не изменилась система планирования, материально-технического снабжения, финансов, кредита; госприёмка, закон о кооперации работают неэффективно. Принято множество подзаконных актов, которые связали трудовые коллективы по рукам и ногам. Встречаясь с рабочими и руководителями предприятий, сознаешь, насколько непродуманны многие документы. Большинство из них носит административный, а не экономический характер, подрывает веру в принимаемые решения.
Критиковать старые экономические процессы научились все, а где наши теоретики экономической науки сегодня? Что они предлагают? Зарплата опережает производительность труда такими темпами, что скоро всё народное хозяйство перейдёт на печатание денег. Известно, что одной из серьёзных причин социальной напряжённости в стране, а в условиях Севера особенно, является диспропорция между денежными доходами населения и объёмом товарного потребления и услуг. Я не буду приводить цифры, они аналогичны в целом по стране. Выход один. Первое. Надо, наверное, изложить населению полную правду о положении дел, широко обсудить на альтернативной основе чрезвычайную программу финансового оздоровления и изменения дел на потребительском рынке. И правительству открыто и гласно принять ответственность за реализацию принятой после обсуждения программы оздоровления финансов и рынка. Другой альтернативы здесь просто нет.
Второй важный момент, который особенно характерен для национальных регионов. Общеизвестно, что жизненный уровень сельского населения намного ниже, чем городского. В автономных же республиках эта проблема тесно смыкается с национальной. В Коми республике, например, почти три четверти коренного населения проживает в сельской местности. И когда оно видит отправляющиеся из республики сотни эшелонов с углём, нефтью, газом, действующие газопроводы, а улучшения в его повседневной жизни фактически не происходит, среда обитания ухудшается — всё это вызывает чувство неудовлетворённости, обиды. Очевидно, эта действительность должна учитываться и в экономической и в национальной политике партии.