Михаил Сергеевич, третий вопрос — это необходимость оценки наметившегося процесса выбивания составов бюро обкомов партии, я уже о первых секретарях не говорю. В ЦК, Политбюро никаких оценок не даётся. Или мы считаем, что всё идёт здраво и здорово, и тогда соглашаемся с тем, что этот процесс будет развиваться дальше. Или нам нужно высказать свою точку зрения. Чтобы её высказать, нужно знать существо, причинность зарождения таких процессов, почему они своими результатами выходят на такие решения в нынешних условиях. Я считаю, что это просто необходимо сделать, иначе то, что мы называем единством в партийных рядах, оборачивается вроде антиподом этому.
С. П. Фёдоров, генеральный директор МНТК «Микрохирургия глаза».
Уважаемые товарищи! Очень рад, что на нашем Пленуме наконец мы начали заниматься и вопросами экономики в медицине. Я хочу уточнить, что когда создавался МНТК, на который государство потратило 100 миллионов рублей, то провели целую научную работу с Госпланом Советского Союза о стоимости лечения человека, у которого не всё в порядке с глазами. И установили, что в Горьковской области, в Москве и в других городах в среднем затрачивается 266 рублей на лечение больного. И тогда дали нашему МНТК норматив в 214 рублей плюс ещё включили в эту сумму 24 процента на науку.
То есть, таким образом, стоимость лечения в МНТК — 171 рубль, в то время когда в Советском Союзе тратится на эти цели 266 рублей в среднем. Таким образом, в чём же дело, почему же вдруг МНТК так хорошо заработал?
Всё объясняется очень просто. Дело в том, что в Советском Союзе глазной врач делает в среднем 105 операций в год. В Москве делает 110 —немножко лучше. Наш врач делает 750. Интенсификация труда даёт, естественно, выгоду. Если бы я делал больше автомобилей, я бы тоже был более богатый. Если бы я делал больше телевизоров — естественно, тоже. Ну а теперь вопрос: кто платит, верней, кто в выигрыше? Так как цена на операцию у нас меньше на 40 рублей, то только в этом году наш бюджет выигрывает 10,8 миллиона рублей. За последние три года сделано 400 тысяч операций. Восстановлено зрение огромному количеству людей. Количество операций не ухудшает качество — в 20 раз меньше осложнений. Они составляют в МНТК одну сотую процента, в то время как количество осложнений, тяжелых осложнений с потерей зрения, составляет в нашей стране 0,2 процента.
Поэтому я думаю, что товарищ Сайкин, который говорил о том, что в Москве за 116 рублей лечат глаза, ошибается. Потому что Москва тратит 4,8 миллиона рублей на 1200 глазных коек, и если вы разделите бюджет глазных клиник на 18 тысяч операций и пролеченных больных, то получается, что в Москве затрачивается 266 рублей, а не 116. То, что вы говорите, товарищ Сайкин, это абсолютно неверно, потому что стоимость койко-дня в районной больнице в селе — 8 рублей, в городе — 15 рублей, в крупной клинике — 40 рублей.
В Америке — 250 долларов стоит один койко-день. В Советском Союзе каждый глазной больной лежит 15 дней. Если вы немножечко знакомы с математикой, а товарищ Сайкин знаком, просчитайте. И становится всё ясно.
И я думаю, что Госплан в данном случае не сделал ошибку. Наша страна получила сейчас свыше 30 миллионов рублей выгоды.
Дальше. Мы заработали за три года за счёт того, что работаем на аренде, 12 миллионов долларов. Это деньги, на которые мы лечим вас. Когда вы к нам придёте на лечение, 40 долларов мы вкладываем в каждую операцию и 50 наших рублей — вот стоимость операции. Если бы этих денег коллектив на аренде не зарабатывал, то надо было бы МНТК срочно закрывать, тогда все бы ходили полуслепыми. Такова экономика.
В. В. Никитин, первый заместитель Председателя Совета Министров СССР.
Товарищи, то, что сказал товарищ Масол,— это правда. И так может заявить сегодня любая республика, значит, у всех зерно сняли. Но не зерно сняли, а просто изменили те цифры, которые выделялись. Дело в том, что просто не удалось заготовить столько зерна, сколько его обозначено в народнохозяйственном плане, утвержденном Верховным Советом. Не было такого количества зерна. И не удалось закупить за границей дополнительно 5 миллионов тонн зерна, необходимого для расчётов с республиками.
Сегодня ситуация такая, что зерна нет. Мне остаётся, чтобы поступить правильно, принять ещё одно решение, снять поставки какого-то количества мяса. Зерна нет, потому что нет средств. Мы это должны знать и очень чётко себе представлять. Никаких других причин нет.