Как-то Роб спросил Сета, всегда ли он будет доступен для сеансов, и ответ Сета показывает, что у нас явно были не простые отношения. Я доверяю ответам, которые мы получаем, и думаю, что это — честное описание очень сложной психологической связи.
«Что касается моей доступности на сеансах — вы способны, на оговоренных нами условиях и с моей помощью, обращаться к элементам моей сущности, с которой вы знакомы. Это своего рода четырехмерное письмо, или общение, в котором, простите мне такие слова, средство — это послание.
В каком-то смысле Рубурт становится живой телеграммой. Когда вы посылаете письмо, то просто отправляете слова. Я же отправляю часть себя. Моей сущности целиком не обязательно участвовать в процессе все время. Другими словами, мне не нужно полностью фокусироваться на вашем измерении. Психологический мост, о котором я говорил, хорошо нам служит, а он существует как со стороны Рубурта, так и с моей.
Таким образом, в назначенное время вам доступна часть моей реальности, а мост открыт всегда. С его помощью Рубурт может обращаться ко мне и в другое время. С его помощью я могу общаться с вами. Это не означает, что контакт будет обязательно установлен — вы можете „отменить встречу“.
Можно сказать, что существуют два края моста, как будто он разводной, и они должны сойтись [ранее Сет объяснял, что этот „психологический мост“ создан нами обоими]. Когда вы хотите связаться со мной не в назначенное время, я могу быть или не быть доступен. Однако я почувствую вашу эмоциональную потребность. Если она будет очень сильной, то я, естественно, отвечу — как и вы не проигнорируете просьбу друга. Однако я не доступен в любое время — как и вы».
Мы с Робом чувствовали, что некоторые сеансы кажутся более «полными», чем другие, и из дальнейших объяснений Сета стало понятно, почему.
«Я являюсь частью послания, которое приношу вам. Иногда я „здесь“ более полно, чем на других сеансах. Это часто связано с неконтролируемыми обстоятельствами: электромагнитными волнами, психологическим настроем. Можно сказать, что это атмосферные условия, в которых я путешествую.
Как я вам говорил, в определенной степени здесь задействуется проекция, как с моей стороны, так и со стороны Рубурта. Твое [Роба] присутствие тоже важно, независимо от того, есть ты на сеансе или нет... Например, когда вы смотрите по телевизору, допустим, учебную программу, вы видите учителя, который говорит. Он может говорить или не говорить в данный конкретный момент — может быть, это запись. Но учитель существует, не важно — говорит он сейчас или нет, и его слова истинны. Рубурта можно сравнить с моим телеэкраном... Не важно, говорю ли я через него сейчас... или это происходило прошлой ночью во сне, а сейчас как бы проигрывается запись.
Снова повторю: в протяженном настоящем средство — это послание, — Сет улыбнулся, — и когда приходит время передачи, я присутствую в вашем настоящем, независимо от того, нахожусь ли я в том, что для вас будет моим настоящим... Я могу заранее подготовить запись, когда Рубурт этого не осознает. Это не означает, что такой сеанс менее реален».
Потом Сет сказал, что я согласилась с этим способом, и что наша работа зачастую идет, когда я сплю или занята чем-то другим. «Это не означает, что я использую Рубурта как марионетку, а его рот — как кассетный магнитофон; что вы всегда слушаете именно записи, или что эмоционально я не всегда присутствую на сеансах. Это означает просто, что такое многомерное общение всегда включает больше, чем вам кажется.
Учитель находится на пленке; личность сжата. Ваш вопрос обусловлен представлениями, что если я здесь, то не могу быть в то же время где-то еще, или если я здесь, то вся моя энергия фокусируется здесь. Существуют аспекты моей личности, с которыми вы еще не знакомы, хотя „позднее“ будете.
Понимаете, сейчас работают еще не все каналы, — Сет снова улыбнулся. — Вы знаете всего меня, какого способны познать в каждый конкретный момент. Для меня является относительно невозможным показать вам полностью всю свою реальность, потому что ваше понимание не может это вместить. Теперь сделайте перерыв. Мы же не хотим, чтобы взорвался кинескоп?»
Я не называю Сета «духом». Прежде всего, мне не нравится это понятие, а кроме того, этот ответ кажется слишком простым. Принимая одно объяснение, мы закрываем для себя все остальные, которые могут стоять за ним. Я не хочу сказать, что Сет — только психологическая структура, которая позволяет мне настраиваться на знание-откровение, не отрицаю, что он обладает независимым существованием. Я думаю, что для сеансов необходимо некоторое слияние его и моей личности, и что этот «психологический мост» сам по себе — реальная структура, которая необходима для подобного общения. Сет находится на своем конце, я — на своем. В этом я с ним согласна. Не думаю, что все обстоит так просто, что медиум просто отключается и работает, как телефонная связь. Я думаю, что Сет — часть другой сущности, и что он сильно отличается, скажем, от друга, который «пережил» смерть.