Основы законности и облик законников в Австралии оставляли желать лучшего. Судья Джон Педдер, председатель Высшего суда на Тасмании, был известен своими весьма несложными принципами. Он провозглашал: «Их надо судить, их надо повесить, похоронить и затем заняться следующей группой».
Он признавал лишь принцип скорого суда. Считал, что суд присяжных попросту не нужен, поскольку понапрасну тратит время на пустые препирательства о том, виновен обвиняемый или нет. Судья может разобраться куда быстрее. 29 января 1829 года судья Педдер показал, что значит скорый суд.
Он должен был рассмотреть на выездной сессии двадцать пять дел. Сначала слушалось восемнадцать дел: три о разбойных нападениях на дорогах, шесть о краже овец, два о краже крупного рогатого скота, одно о бандитизме с оружием в руках, одно о поджоге, четыре о краже со взломом и одно об изнасиловании. Приговор был прост. Все виновны, все должны быть повешены. К семерым следующим он проявил истинную мягкость: четверо были приговорены к пожизненному заключению, а трое последних — к наказанию плетьми. Так закончился день славных трудов, когда судье не пришлось биться с присяжными заседателями. Это, правда, не означает, что его современники одобряли подобные методы. Местная газета писала: «Кто так жаждет крови и мести, посылая на смерть человеческое существо лишь за то, что оно выманило несколько фунтов, увело лошадь или овцу, тот не может верить в Святое писание. Человек, который действительно является человеком, скорее позволит вору скрыться, чем прикажет повесить его за кражу одной овцы». А вот еще более выразительная статья: «Страна была залита кровью невинных людей. Была покрыта пятнами крови мужчин и женщин, христиан и евреев. Кто бы ни оказался перед обличьем судьи Педдера, если обвинение было более или менее серьезно, обвиняемый отправлялся в мир иной, быстро перебирая ногами».
В 1803 году хроника зафиксировала жуткую историю воришки Джозефа Сэмюэльса, «человека, которого невозможно было повесить». Веревка трижды обрывалась, и в конце концов, как свидетельствует очевидец, присутствовавший при казни высший чиновник поспешил к губернатору с просьбой о его помиловании. Пришлось применить закон о помиловании, усматривая в этом необычном событии перст божий. Однако сам Сэмюэльс оказался неспособным принять участие во всеобщем ликовании. «Похоже, — пишет очевидец, — то, что ему пришлось пережить, расшатало его сознание. Придя в себя, он начал что-то бормотать себе под нос, а что — никто не мог понять. И вообще он совершенно не осознавал события, героем которого стал».
Ему посоветовали не забывать об этом событии. Как следует из более поздних свидетельств, он не воспользовался добрым советом. Последний раз о Сэмюэльсе упоминается в апреле 1803 года: он присоединился к группе каторжников, задумавших устроить побег. У крав лодку, они вышли на ней в море. С этого момента следы их затерялись.
Еще в 1798 году губернатор сообщал герцогу Портлендскому, что многие каторжники, прежде всего ирландцы, пытаются пешком через Австралийский материк добраться до Китая. В среде каторжников ходила легенда, что где-то за Синими горами находится «земля обетованная» — истинный рай на земле, где беглые каторжники могли бы в покое и довольстве дожить до конца своих дней. Ссыльные пытались преодолеть путь через Австралийский материк и, конечно же, погибали в пустыне. Губернатор жалуется Его Королевскому Величеству, что ссыльные забрали лошадь, на которой вознамерились добраться до Китая, и даже пытались завладеть другими лошадьми, «что поставило бы колонию в крайне затруднительное положение, поскольку утрата даже одного животного из… скромного стада вызывает серьезную тревогу».
Некоторых ссыльных отдавали свободным колонистам, у которых они бесплатно выполняли буквально каторжную работу. Хозяева беспощадно наказывали их за малейшие провинности. Об этом сохранилось такое довольно изящное высказывание: «Было большой редкостью, чтобы ссыльный не получил в подарок от своего господина красную рубашку». Красная рубашка — это рубашка, пропитанная кровью избиваемого.
Не меньшей славой, чем упомянутый отец Бедфорд, пользовался преподобный Сэмюэль Мардсен, который сохранился в памяти людей под кличкой Пастор-плетка. В ранние годы колонизации Австралии он был капелланом на территории Новый Южный Уэльс. Одновременно, как и многие другие капелланы, исполнял функции судьи и был известен своими невероятно жестокими приговорами, к тому же он проявлял необычайную ретивость в своем деле. Обычно начиналось с пустяка, как в случае с пастухом, который покинул свое стадо и ушел в горы. Пастух, представший перед судом, клялся, что вовсе не имел намерения бежать, а собирался в горах раздобыть себе пропитание охотой, так как ему не оставили никакой еды. Он был приговорен к наказанию плетьми и во время жесточайшего избиения пробормотал нечто вроде клятвы мести, за что вновь предстал перед судом и теперь был приговорен к пятистам ударам плетью и пожизненному заключению. Тогдашняя пресса утверждала, что жестокие приговоры Пастора-плетки способствуют появлению все большего числа бандитов на дорогах, так как бродяжничество было лучше, чем существование в постоянном страхе перед наказанием плетьми. Действия этого пастора наводили жителей колонии на мысль, что судьи-духовники выносят более жестокие приговоры, чем светские судьи. В те времена даже ходила поговорка: «Бог помилует, а преподобный — никогда».
Это были жестокие времена и жестокие люди, искавшие грубых, примитивных развлечений. Еще в 1853 году владелец устричного магазина в Мельбурне за деньги показывал желающим труп злоумышленника, который держал во льду для лучшей сохранности.
При изучении материалов о беззакониях, совершенных во имя закона, невольно вспоминается высказывание Честертона о том, что «история викторианской эпохи никогда не будет написана, так как мы слишком много знаем о ней».
В основе многих названий австралийских городов, поселков, местностей лежат имена тех или иных английских деятелей. Так, в Сиднее есть район Дарлинг-Пойнт, названный по имени одного из первых губернаторов. Слово «дарлинг» имеет значение «любимый, возлюбленный», но в данном случае вокруг имени губернатора полностью отсутствовал ореол нежности.
Он стал известен как изобретатель кошмарного приспособления, которое до сих пор называют «железкой Дарлинга». Известен такой случай. Два рядовых пятьдесят седьмого пехотного полка в Сиднее были уличены в краже куска ткани с войскового склада. Они думали, что за этот проступок будут отчислены из армии и отосланы домой. В результате личного вмешательства губернатора Дарлинга они были заключены в тюрьму для выполнения тяжелых работ на строительстве дороги через Синие горы. Работали в кандалах (этих самых «железках Дарлинга»). На ночь их запирали в камеру, не снимая кандалов, которые были сконструированы таким образом, что скованные в щиколотках ноги соединялись с ошейником цепью такой длины, которая не позволяла несчастным выпрямиться. Лежать они тоже не могли, так как ошейник был снабжен двумя шипами. Один из них не выдержал этой пытки и умер в тюрьме.
Когда дело получило огласку, все общество было охвачено негодованием. Губернатору была поставлена в вину фальсификация заключения о вскрытии тела. На суде демонстрировались кандалы весом в шесть килограммов. Но один политический деятель несколько позже установил, что это были совсем другие кандалы. Те, что были надеты на солдатах, весили пятнадцать килограммов. Произошел еще один взрыв возмущения общественного мнения, и в докладе, отправленном в Лондон, был задан негодующий вопрос: «Можно ли считать, что это убийство совершено во имя законности?» В результате разразившегося скандала второй солдат был освобожден и направлен в полк.