Но доктор Гзелль знал, как успокоить аборигенов. Он принес со склада муку, табак, топоры и другие нужные для них вещи, разложив все это перед воинами и предложив им честный торг: он готов выкупить девочку у того, кому она была предназначена. Воины вернулись на свои стоянки и до самого утра с завистью рассказывали о старике, который получил такие сокровища за самую обыкновенную девчонку.
Так «епископ» купил первую жену. В течение восемнадцати лет он выкупил сто пятьдесят молодых девушек и выдал их замуж за юношей, приезжавших в миссию. Обезлюдение острова было приостановлено.
Я посетил не одну такую миссию и многое узнал от миссионеров, в частности, что дети аборигенов, как правило, поддаются обучению значительно быстрее, чем дети европейцев, и легче усваивают знания, проявляя большие способности.
Миссионеры лютеранской миссии в Германнсбурге рассказывали мне, что местные дети совсем не боятся европейцев и проявляют немалый интерес к наукам. Однако при обучении необходим особый, осторожный подход. Так, маленького аборигена не следует обучать рисунку, так как это может нарушить его восприятие мира, основанное на племенной традиции. Ему просто надо дать все необходимое для рисования и полную свободу действий. Символика детских рисунков обычно непонятна европейцам, смысл абстракций скрыт от их сознания, но аборигены воспринимают его с легкостью и любят рассматривать рисунки своих детей.
Местные дети обладают абсолютным слухом, совершенной музыкальной памятью и чувством ритма, так что, однажды услышав любую мелодию, даже достаточно сложную, они безошибочно могут ее воспроизвести.
Одним словом, создается впечатление, что аборигены без труда могли бы войти в европейское общество и стать его активными членами, имей они соответствующее образование. И надо сказать, со временем их возможности к образованию увеличиваются.
Аборигены всегда с готовностью контактировали с европейцами. Двухсотлетняя история Австралии, история белого человека, сохранила для нас имена отважных аборигенов, самоотверженно помогавших европейцам в деле освоения материка и показавших примеры преданной службы и нерушимой верности. Старые документы отмечают, что старейшины по отношению к властям проявляли лояльность, «держались при всех обстоятельствах безупречно, выше всяких похвал».
Пример преданной службы явил собой поступок проводника-аборигена Якки-Якки. Путешественники одной экспедиции 1848 года, возглавляемой Эдмундом Кеннеди, направлялись к морскому побережью, где их поджидал корабль, на котором они должны были вернуться в цивилизованный мир. Внезапно на них напало племя, по территории которого проходил их путь, и всех перебило. Якки-Якки оказался свидетелем гибели десяти из тринадцати членов экспедиции. Когда ударами нескольких копий Кеннеди был тяжело ранен, проводник, рискуя жизнью, пытался его спасти, но безуспешно. Тогда Якки-Якки собрал все материалы экспедиции и добрался с ними до корабля. Таким образом абориген спас для науки бесценные записки исследователя.
Сержант полиции Фернелл всю жизнь проработал с аборигенами и даже имел племенное имя — Тилпи (в переводе «тот, который кое-что значит»). Он говорил, что его подопечные почти никогда не доставляли ему неприятностей: «Старейшины племени всегда соглашаются с приговором, вынесенным судом. Если приговор оправдательный, не было случая, чтобы они наказали соплеменника. В моей практике такого не было. Наоборот, частенько племя устраивает пир в честь вернувшегося блудного сына».
Я не случайно обратился к правовому аспекту взаимоотношений аборигенов и европейцев. Похоже, с помощью суда присяжных и судей в белых париках аборигены неплохо ознакомились с правосудием. Во всяком случае, настолько, что не смущаются выступать против гигантов промышленности, эксплуатирующих природные богатства Австралии, обвиняя их в нарушении покоя священных мест, установленных традицией и почитаемых с незапамятных времен. Так, есть одно место, которое легенды населили таинственными и грозными силами и за сохранение которого выступают аборигены, поскольку ему грозит опасность: здесь найдена урановая руда, и одна фирма уже вложила тринадцать миллионов в предприятие по переработке урана. Теперь и эта фирма, и аборигены с беспокойством наблюдают за развитием событий.
Положение аборигенов оставляет желать лучшего. Пятьдесят пять процентов чернокожего населения живет в бедности, а многие из них терпят крайнюю нужду. Аборигены — неблагополучная в смысле здоровья социальная группа австралийского общества. В некоторых районах они болеют в четыре раза чаще, чем европейцы, особенно страдая от глазных болезней, а также от гельминтов; нередки среди них психические расстройства. Больше половины мужчин находится в запущенной стадии алкоголизма. Каждый третий ребенок имеет серьезную патологию. Несмотря на все это, на здравоохранение темнокожих жителей страны отпускаются мизерные суммы.
Тем не менее аборигены решительно протестуют против той политики планирования семьи, которую навязывают им белые. Об этом писал на страницах медицинского журнала доктор Макс Камьен, преподаватель университета и врач, практиковавший три года среди аборигенов северо-западных районов штата Новый Южный Уэльс. Число детей, по их 86 понятиям, свидетельствует о мужской силе отца. Мужчины, у которых мало детей, подвергаются постоянным насмешкам.
Проблема алкоголизма среди аборигенов настолько серьезна, что стала предметом обсуждения в парламенте. Некоторые его члены выразили мнение, что она вполне разрешима при условии, если рассматривать аборигенов как человеческие существа, которые потому и прибегают к спиртному, что им ничего больше не остается делать. Если бы общество обеспечило им подобающие условия жизни и дало возможность почувствовать, что они могут приносить ему пользу, многие из них наверняка перестали бы заглядывать в бутылку. В окрестностях города Элис-Спрингс для эксперимента собрали шестьдесят аборигенов-алкоголиков и дали им работу. Даже после тяжелого рабочего дня ни один из них не пошел в кабак.
Существует еще одна очень серьезная проблема — это аборигены и природа. Ее изучает профессор Гарри Мессель. Аборигены, непревзойденные охотники и рыболовы, всегда жили в согласии с природой, были ее неотъемлемой частью. Охотники передвигались по необъятным пространствам либо пешком, либо по воде на лодках, выдолбленных из цельного ствола дерева. Их главным оружием были копье и гарпун. Племена все время переходили с одного места на другое. Людям было свойственно чувство необходимости сохранения природной среды. Но все это осталось в прошлом.
Субсидии, выделяемые аборигенам, расходуются не лучшим образом: значительная часть идет на спиртное, другая на то, чтобы предельно облегчить жизнь. Копья заменены двустволками и карабинами — оружием большой убойной силы, гарпуны — нейлоновыми рыболовными сетями, пороги — быстроходными моторными лодками, а также вездеходами.
Все это убийственно повлияло на экологию. Началось уничтожение животного мира. Большинство австралийских граждан все еще не отдают себе в этом отчета и спокойно взирают на массовое истребление зверей, птиц, рыбы…
Полуостров Арнемленд — обширная территория на севере Австралии, издревле населенная уникальными представителями фауны, — сейчас находится в крайней опасности. Здесь промышляют несколько тысяч аборигенов, которые справедливо считаются лучшими охотниками в мире. Трудно вообразить, какой урон всему живому могут нанести эти охотники, руководимые бизнесменами, стремящимися поставить охоту на деловую основу.
Полное уничтожение животного мира не за горами, считает Мессель, иллюстрируя эти слова рассказом о собственных наблюдениях, сделанных в период, когда он руководил специальной программой исследований территории Арнемленда и, кроме того, изучал жизнь крокодилов. Раньше в Австралии обитали миллионы крокодилов, теперь популяции этого животного нанесен значительный урон, осталось каких-нибудь несколько тысяч экземпляров: ведь крокодиловая кожа ценится очень высоко. Гребнистый крокодил (Crocodilus porosus), обитающий в солоноватой и соленой воде, это реликтовое животное Австралии, изучение которого позволяет полнее узнать прошлое и понять настоящее животного мира, теперь бездумно и варварски истребляется. Европейцы всегда пользовались помощью аборигенов в охоте на крокодилов, и никто никогда не возражал против этой охоты, равно как и против какой-либо другой. Широко известные правила, касающиеся охоты, почему-то на аборигенов не распространяются, а пользуются этим дельцы, видящие в охоте источник прибыли. Продавать можно все — рыбу, черепах, эму. Стреляют любую птицу, любого зверя. Территории, некогда богатые зверем, превращаются в пустыню. Раньше плыть по реке, изобилующей рыбой и водоплавающей птицей, было одно удовольствие. Сейчас ведется массовый отлов рыбы всех разновидностей, причем к аборигенам прикомандировывают экспертов-профессионалов, словно для истребления всего живого недостаточно охотничьих способностей местного населения. Никакая массовая ловля в устьях рек не бывает столь гибельной, как лов рыбы в верховьях, где она обычно собирается на нерест. Такая ловля дает единовременную выгоду, миллионные доходы, но впоследствии за это расточительство придется заплатить дорогой ценой.