Официально создание Австралийского Союза было провозглашено 1 января 1901 года. Федеральное правительство выбирается прямым, тайным, обязательным голосованием и осуществляет руководство обороной страны, системой связи, внешней торговлей и внешней политикой, а также контроль за натурализацией, то есть разрешением на гражданство. В Канберре размещаются все посольства и большая часть консульств. Некоторые консульства находятся в Сиднее.
Будущее Австралии во многом определяется перспективой развития с государствами Тихоокеанского бассейна, прежде всего с азиатскими странами. Для австралийской дипломатии наиболее важными центрами являются Джакарта, Токио, Куала-Лумпур, столицы молодых государств Океании, в частности Папуа-Новой Гвинеи. Само собой понятно, что огромное значение для нее имеет Китай, хотя Австралия в течение многих лет не поддерживала с ним никаких отношений.
Первым послом в Пекине был известный ученый, доктор Стефан Фитцджеральд. «Иногда, проснувшись рано утром в Пекине, — вспоминал он, — я спрашивал сам себя: что делает здесь мальчишка из заштатного городка?» Конечно, сказано не без ложной скромности, ведь доктор Фитцджеральд — знаменитость в области синологии и послом стал, не достигнув и тридцати лет. Он (как, впрочем, и все его сотрудники) свободно говорил по-китайски.
Итак, Австралия получила федеральное правительство. С начала века до наших дней его возглавляли двадцать два премьер-министра. Приведу некоторые сведения об этих людях: они дадут представление не только о личностях глав государства, но и о политическом духе страны. Возьмем, например, их профессии. Семеро из них были юристами, двое — журналистами, трое — агрономами и двое — горняками. Остальные — бизнесмен, издатель, наборщик, профсоюзный деятель и докер, учитель, библиотекарь, машинист. За семьдесят пять лет существования Австралийского Союза премьеры, не принадлежащие к Лейбористской партии, находились у власти пятьдесят пять лет и девять месяцев, а члены Лейбористской партии — девятнадцать лет и три месяца. Рекорд побил Роберт Мензис, который занимал должность премьер-министра федерального правительства в течение шестнадцати лет и одного месяца. Пятеро премьеров родились вне пределов Австралии — один в Чили, два в Шотландии, один в Англии и один в Уэльсе. Шестеро были католиками, трое считались неверующими, а остальные принадлежали к различным протестантским церквам. Конечно, австралийцам хорошо известны все спортивные достижения их премьеров: один отличился в футболе, гребле и игре в крикет, во время учебы в Кембридже был даже капитаном университетской команды. Самому молодому премьеру, когда он вступил в должность, было тридцать семь лет. Если говорить о материальном положении, то двое премьеров были очень богаты, нескольких причисляли к зажиточным, а остальные имели довольно скромный достаток. Один из них, Кэртин, был просто бедняком.
Во время моих поездок в Австралию при посещении парламента мне довелось увидеть двух премьер-министров — Гарольда Холта и Роберта Мензиса, поэтому я позволю себе немного остановиться на этих деятелях, тем более что первый поразил общественность своей кончиной, а второй — яркой, незаурядной личностью.
В воскресенье 17 декабря 1967 года Гарольд Холт, премьер-министр федерального правительства, приехал на машине на пустынный пляж. В этот день пронзительно свистел ветер, грохотало море, в бушующих волнах носились бревна, пенистые валы подхватывали их и швыряли на берег. На пляже было почти безлюдно, сюда пришли лишь несколько человек полюбоваться разбушевавшейся стихией. Холт постоял на берегу, глядя на бешеные водные, затем пошел к машине, взял плавки, переоделся за камнем и вошел в воду. Трудно понять, почему он решился на это. Может быть, потому, что был отличным пловцом и ныряльщиком? Минут десять было видно, как Холт плавал и нырял. Волны бросали его, как лист. Потом он исчез, и больше его никто не видел. Тело Холта так и не нашли.
Другой премьер-министр, Роберт Мензис, долгие годы был крупной фигурой на политической арене страны. Человек консервативных взглядов, он последовательно проводил их в своей политике, выразив в следующих словах: «Я не верю в сумасшедшие доктрины о равенстве между тружеником и лентяем, между умным и дураком, между бережливым и расточительным». Он был фанатичным верноподданным Великобритании и считал Австралию далеко выдвинутым бастионом Англии. «Я британец до самых каблуков моих ботинок», — говорил о себе Мензис и яростно отстаивал привилегии британцев в их колониях, даже тогда, когда многие деятели Британского Содружества уже прониклись духом нового времени. Роберт Мензис активно поддерживал американскую интервенцию во Вьетнаме. Был великим снобом, преданным имперским традициям, и не скрывал этого.
В парламенте держался вызывающе и, когда его спросили, не поразила ли его мания величия, ответил: «Было бы неудивительно, особенно если учесть, в каком обществе я оказался». В другом случае Мензис откровенно признался: «Когда я нахожусь у власти, то стараюсь сделать так, чтобы депутаты парламента как можно больше говорили. Боюсь, что если они перестанут болтать, то начнут думать». Во время одного митинга противник Мензиса призвал его выступить и сообщить все, что он знает по обсуждавшемуся вопросу. Это, по мнению оратора, заняло бы не больше минуты. Мензис невозмутимо ответил: «Я готов за это время сказать все, что знаем мы оба».
В школьные годы он не желал заниматься спортом, что в Австралии равноценно ереси. Пока его товарищи пинали мяч, Мензис изучал Шекспира. Он развил в себе ораторский талант. В памяти людей остались его остроумные ответы, которыми он ставил на место тех, кто приходился ему не по вкусу.
Во время дискуссии в парламенте он однажды сказал: «Путешествие по сокровищнице ума господина депутата было бы куда более поучительным, если бы оно не совершалось в полной темноте».
Представители левых ставили ему в вину не столько его красноречие, сколько то, что он употреблял его во зло. В канун второй мировой войны разгорелся яростный «спор о руде». Тогдашний генеральный прокурор, впоследствии премьер-министр Роберт Мензис выступил в судебном порядке против портовых рабочих, отказавшихся грузить руду, предназначенную для Японии — союзницы фашистской Италии и гитлеровской Германии. Тогда-то он и получил прозвище Боб-руда (Пиг-Айрон-Боб). Случилось так, что как раз в это время в Австралию прибыл с коротким визитом знаменитый писатель Герберт Уэллс, на которого премьер открыто обрушился с нареканиями по поводу того, что тот позволяет себе оскорбительные выпады против руководителей других стран. Премьер имел ввиду Муссолини и Гитлера; о последнем Уэллс сказал, что он просто сумасшедший.
Перед отъездом писатель предостерег премьера, сказав, что японская угроза Австралии — отнюдь не миф и что, если не уничтожить ее сейчас, она обрушится позже с удесятеренной силой.
Итак, несмотря на свои консервативные взгляды, Роберт Мензис был довольно яркой фигурой на политической арене Австралии. Он скончался на восемьдесят четвертом году жизни в 1978 году. В день его смерти алтарь шотландской церкви в Мельбурне был задрапирован австралийским флагом. На панихиде присутствовали принц Чарльз и двое бывших премьер-министров Великобритании. Когда печальный кортеж двигался по залитым дождем улицам города, траурные мелодии играл оркестр шотландских волынщиков.
Я не могу утверждать, что в чужой стране для меня все понятно. А если я сам что-либо плохо понимаю, то и рассказывать читателю об этом мне трудно. В таких случаях я опираюсь на знания других. Например, таким образом, то есть опираясь на пояснения австралийцев, я хотел бы рассказать об одном сугубо австралийском понятии, которое обозначается словом mate. Кто это или что это такое? В английском языке это слово многозначно: «супруг(а), товарищ, помощник» и др. Значение же этого слова в Австралии точно определить невозможно. Mate — не только «товарищ», «друг». Так называют всякого, кому симпатизируют, своего парня. Таксист открывает дверцу машины перед пассажиром и предлагает: «Прыгай, mate!» Это не фамильярность, не развязность, а скорее проявление сильно развитого у австралийцев стремления к равенству, к уравнению в правах, берущее начало в прошлом и упрочившееся в новейшее время.