— Любишь? — хмыкнув, спросил, потому что, наверное, потерял веру в меня и в наше будущее. Я понимала его, слишком хорошо понимала, но так надеялась, что мои слёзы смогли убедить его, что ещё не всё потеряно. — Никуда не уходи, я сейчас.
— Ты приедешь? — почти задохнулась от счастья, не веря, не смея надеяться. — Нам действительно нужно срочно увидеться.
— У тебя для меня сюрприз? — насторожился, потому что от меня ожидал, наверное, всего самого плохого.
— Да, он самый, — зажмурилась, представив его реакцию на ребёнка и испугавшись её. А если он мне не поверит? — Мне нужно тебя кое с кем познакомить.
— Так, если это любовник, то я спокойно переживу без встречи с ним.
— Нет, это не любовник, хоть и мужчина. В общем, приезжай. Я очень жду.
Положила трубку и приложила руку к груди, как будто этот жест смог бы унять бешено колотящееся сердце.
— Ну, и что у тебя стряслось?! — Рома стоял на пороге и теребил ключи от машины, пытаясь скрыть дрожь длинных пальцев.
За те пару дней, что мы не виделись, он осунулся, побледнел, а щетина, ещё чуть-чуть, и рисковала превратиться в такую модную нынче бороду.
— Мне нужно обсудить с тобой одну проблему, с которой сама никак не разберусь.
Рома заметил свернутый подгузник, который я несла выкидывать в мусорное ведро перед тем, как он позвонил, да так и не выбросила. По всему было видно: он силился понять, что это у меня такое в руке зажато.
— Что это? — указал пальцем и сморщился.
Запах и правда стоял ещё тот, хотя я почти перестала его замечать, настолько привыкла.
— Это пакет с героином, — ответила, пряча подгузник за спиной. — Очень нужная в хозяйстве вещь, между прочим.
— Ух ты! — засмеялся. — Повезло с невестой. Кто-то косметику впаривает за гроши, а она сразу по-крупному играет. Уважаю! Не женщина, а драгдиллер какой-то.
— Сам ты драгдиллер.
Я была так рада его видеть, что засмеялась от переполнявших эмоций и готова бала кинуться ему на шею. Но время пока не наступило. Мне нужно было в первую очередь выяснить, как он отнесётся к Саше, а уже потом в объятия его падать.
— И что же это тогда?
— Попробуй догадаться.
Рома с минуту смотрел на меня и в конце концов пожал плечами, не найдя ответа. Чтобы помочь ему разобраться с этой головоломкой, поднесла испачканный предмет гигиены практически к самому его носу.
— Фу! Чего воняет так? Сначала думал, что показалось, ан нет. Это подгузник, что ли?
— О, догадливый! — засмеялась его реакции. И хоть смех мой был по большей части истерический, наполненный страхо, но от него становилось хоть немного, но легче.
— Зачем он тебе? У тебя что, недержание? Энурез?
— Не знаю, у кого тут из нас энурез, но только точно не у меня. Это подгузник для новорожденного, разве не ясно? Я думала до этой минуты, что ты значительно умнее.
— Откуда у тебя новорожденный? — ошарашенный, сбитый с толку, Рома смотрел на меня широко распахнутыми глазами.
— Пошла выкидывать мусор и нашла возле контейнера в сумке, — начала лепетать и тараторить, чтобы скрыть от его взгляда панику, что тугим кольцом сжала сердце. — Уже уходить собиралась, а в большой сумке, которая неподалеку стояла что-то пищит и шевелится. Я думала котят или щенков выбросили. Хотела забрать домой, а потом раскидать по знакомым и себе одного оставить. Когда открыла, то чуть сознание не потеряла — там лежал маленький мальчик.
Заметила, с каким напряжением Рома пытался осмыслить услышанное. Пыталась уловить признаки недоверия, но не находила.
В большую ложь, будь он сколь угодно невероятна, верят охотнее всего — так уж устроены в своей массе люди.
— И что ты собираешься с ним делать? — спросил неожиданно охрипшим голосом.
— Да вот, вода на плите в кастрюле практически закипела...
— Собираешься купать?
— Да нет. Борщ сварю!
Ещё одна пауза. На этот раз ещё длиннее.
— Ты совсем сдурела?
— Ну, почему же? Знаешь, какой навар из младенцев получается? Нет? Пальчики оближешь! Поверь, такого знатного борща ты нигде раньше не пробовал! Ох, борщ из маленьких мальчиков гораздо вкуснее, чем из маленьких девочек — уж поверь мне, я в этом деле истинный профи.
Рома смотрел на меня так, как будто перед ним стояла бешеная коза, а не любимая женщина.
— Хм, смотрю, у тебя основательно мозг расплавился. Закоротило, да?
— Это у тебя мозг расплавился, если мою невероятно смешную шутку не смог оценить, — засмеялась.
Увидела, с каким облегчением вздохнул. Наверное, я действительно вымотала ему всю душу, если он всерьез воспринял мои слова.