- Саша? Кто это? - непонимающе уставилась на меня подруга. Наверное, действительно слишком пьяна, чтобы адекватно реагировать и хоть что-то понимать.
- Это наш сын. Из-за него ты так расстроилась? Потому что ничего не сказала тебе? Прости меня за это, я виновата. Но я никак не ожидала от тебя такой реакции, понимаешь? Ты испугала меня, черт возьми!
- Сын. - Ольга снова замолчала, уставившись в одну точку.
Я не стала нарушать молчания и снова подошла к окну, на этот раз открыв его полностью - было душно и больно дышать. В один момент поняла, что нам больше не о чем разговаривать. Какая-то стена за доли секунды стала между нами. И что самое ужасное - я не хотела разрушать эту стену. Как будто не было стольких лет дружбы и самых теплых отношений. Как будто мы познакомились только что и не можем придумать ни единой темы для разговора. И молчание становится в тягость. Что-то оборвалось внутри нас, между нами, внутри наших отношений. Нет уже той ниточки, что связывала столько лет. Осознание мощной волной, бурной рекой обрушилось на меня, и я заплакала.
- Откуда у тебя этот ребёнок? - услышала взволнованный голос. И если до этого я еще думала признаться, хотела сказать правду, то сейчас смысла в этом не было.
- Я нашла его на улице.
- И он уже твой? Он же маленький совсем, почему так быстро получилось?
- Да, мой. Наш. Рома подготовил все документы и через своих знакомых в органах опеки и в суде нам все сделали в считанные дни. Поэтому да, Саша - официально наш сын, поэтому нам и пришлось в срочном порядке расписываться.
- Хорошо иметь везде знакомых, да? - услышала в голосе злость.
- Как будто у вас с Димой нет связей. Если бы захотели, давно бы уже ребенка усыновили.
- Ты права, полно знакомых. Но только ребенка подходящего нет, - ответила она со вздохом. - Дима хочет, чтобы полностью здоровый был и без дурной наследственности, а такого ребенка найти нелегко. Даже с нашими связями.
- А я, видишь, и не искала ничего, а нашла. Иногда нужно отпустить ситуацию, и она сама собой разрешиться, - я не лукавила. В последнее время все больше убеждалась, что нужно ко многому относиться гораздо легче и не рефлексировать попусту. 1
- Предлагаешь перестать искать? Я же не остановлюсь, ты меня не первый день знаешь. Все равно добьюсь своего, чего бы мне это не стоило. И стану матерью.
- Я ничего не могу предлагать. Все мои предложения ты отвергла. Поэтому разбирайся сама.
Снова тягостное молчание.
- Ладно, Ир. Я пойду. Устала что-то, сил нет. - Ольга и правда выглядела очень уставшей. Бледное лицо, синяки под глазами - я не узнавала ее. Проблемы подкосили ее, сделали слабее, но глаза горели решимостью. Она не собиралась сдаваться.
- Как скажешь, - ответила и, покачиваясь, пошла открывать дверь. Ольга молчала, пока я возилась с замками. Когда дверь открыта, и можно уходить, она спросила:
- А когда ты с ребенком гуляешь?
- Ну, не всегда я гуляю. Бывает и Рома, но вообще-то около пяти вечера.
- Ладно.
- Пока, дорогая. Заходи, если что - всегда рада! – сказала, и самой стало противно от того, как лживо это прозвучало, но Ольга настолько пьяна, что, наверное, не почувствовала фальшь. Или мне так только хотелось думать?
- Ага, заскочу как-нибудь. Не скучай!
Дверь закрылась и стена, вдруг разделившая нас, стала осязаемой.
- Ну что? - Рома осторожно выглянул из спальни.
- Ушла.
- Хорошо. Неприятная особа...
- Ты знаешь, впервые после ее ухода испытываю радость. Похоже, отдружились, - почувствовала, как горячие слезы обожгли веки. Мне больно и грустно, я никогда не думала, что нашей дружбе наступит конец.
Рома молча подошел и обнял.
- Заяц, пошли пить кофе. Тебе нужно взбодриться, а то еле на ногах стоишь, - ласковый голос, словно дуновение летнего бриза, вселяет надежду. Он рядом, он не уйдет, мы вместе, а больше мне ничего и не нужно.
- Ну и накурили! - Рома поморщился. Я замечаю, что кухня, словно после пожара - сизый дым кругом.
- Как Саша? - спросила со вздохом, присаживаясь за стол.
- Саша утомился и спит.
- Если я усну, ты его покормишь?
Рома засмеялся:
- Его не покорми, так он половину дома разворотит.
- Это точно, - ответила и зевнула.
- Засыпаешь уже?
- Да. Пошли. Уложишь меня спать, будто я тоже маленький ребенок, - улыбнулась. - Я так устала.
- Что-то вас много на меня одного, - засмеялся.
Рома взял меня на руки и отнес на кровать. Но я не помнила, как уснула. Единственное, что запомнила - высокая кирпичная стена, увитая плющом, через которую не в силах была перебраться, что мерещилась мне во сне вплоть до самого рассвета.