Они закопали могилу, обровняли холмик,– ну все сегодня давай уже по домам, завтра основной работой займемся, а тебе,– на держи, Степан, денежки, это Михалыч за гроб отдельно заплатил,– проговорил Петрович и протянул небольшую пачку денег.
Степка даже обрадовался, хоть не зря боялся, нет, он перетерпит, да насобирает себе денежек за лето. Вечером, он рассказал пацанам, пришедшим к нему в гости, эту историю надеясь их удивить, но
Витька сосед удивил его больше, сказав, – что вся эта история, правда, он точно знает. – Мать моя, когда то работала у этого коммерса сиделкой у его матери,– серьезно говорил он. – И говорила отцу часто, а я подслушивал, что хоть и платит он хорошо, а сиделки долго не работают, бояться, и увольняются и мать моя там только месяц выдержала.
– А чего ж они бояться,– не выдержал Степка,– что старушка буйная что ли.
– Нет,– Витька поежился,– мать сказала, что ночью сын покойный к старушке приходит и прощенье просит. – Она сама видела темный силуэт и что бабка с ним разговаривает постоянно, а страшно – то как, мать там пока работала ночами под бабкиными дверями сидела, заходить боялась и слушала, а входила к ней, только тогда, когда сын уходил, ну призрак который.
– А что ж не простит, или так обиделась, так сын же все – таки, что ж она его не пожалеет,– спросил кто то из пацанов.
– Не в этом дело,– ответил Витька,– бабка то не злая, она же в маразме, тихая, но ничего не помнит и с ним как с живым говорит, мать моя сказала, если бы она помнила, то простила, – вот такое кино получается.
Степка хоть и переживал эту историю, но на работу ходил исправно, уж много историй интересных знал Петрович, про каждую могилу и работа у них быстро шла под его неторопливые рассказы.
Петрович рассказывал про все могилы, но не все истории были интересными, а Степка запоминал самые яркие и многие из – них пересказывал пацанам. Они даже теперь вечером частенько специально собирались у его дома на скамеечке послушать новые байки. Сегодня вот была очередь истории про утопленницу.
Вчера они приводили в порядок женскую могилу с Петровичем, и он как то мимоходом заметил,– это пустая могила, тела тут нет, родители просто выкупили девушке Ирине место, сделав его семейным, и ходят сюда ее поминать, а как помрут то здесь и сами лягут.
Степка тут же навострил уши, ожидая рассказа, а что бы, Петрович не отвлекся, он, глянув на фото на памятнике сказал,– симпатичная девушка, а от чего она утопилась.
Он уже по первым словам напарника догадывался, какая история будет интересной, а без какой и можно обойтись и ловко направлял его в нужном направлении.
Петрович, тоже глянув на фотографию, сказал,– это здесь она симпатичная, отретуширована хорошо, а я ее видел, девчонка конечно не страшненькая, но не яркая, а очень даже обычная, а влюбилась, как водиться в симпатичного парня. – Он сам то не местный был, как звали его я уже и не помню, он откуда – то с деревни сюда приехал, да в паровозном депо работал. – Девчонки то за ним бегали, видный парень он был, а она – то Ирина эта, больше всех за ним увивалась. – Да случилось, что понесла она от него, пришла к нему с требованием жениться на ней. – А он послал ее по матери, да сказал, что жениться на ней все равно не будет, лучше он совсем, отсюда уедет, что б на нее не смотреть постоянно, и жениться на ней его никто не заставит. – Ну может конечно и не так он ей сказал, а хуже, но она убежала от него в слезах, и в реку дурная кинулась, ее долго искали, но тела так и не нашли и все решили что ее водяник к себе прибрал.
– А что водяник к себе всех утопленниц забирает,– удивился Степка.
– Нет, конечно, – ответил Петрович,– иначе бы вместо рыбы у нас только русалки бы и плавали. – Здесь другое совсем, видишь ли, Водяной к себе только с тяжким грехом утопленниц забирает, тонут то по разным причинам люди, а она, Ирина эта, ведь не только свою жизнь сгубила, но и ребенка своего, вот он ее себе и прибрал.
Степка чувствовал, что это еще не все и вопросительно посматривал на Петровича и тот его не разочаровал.
– Парень то ее после ее смерти здесь жить остался, а к воде не ходил, боялся, так и жил весело дальше, часто меняя подружек. – А вот ее в реке часто видели, как будто она такая, ну как живая в воде сидит, и иногда перед парнями показывалась, как выглядывала кого. – Даже, был год, люди купаться опасались, мало ли, разозлиться русалка, да начнет всех подряд топить, потом вроде она исчезла. – И как то ее обидчик, по – пьяни тоже, веселой компанией они пошли ночью купаться, много их было молодых, и вот только он в воде то оказался, тут она его и схватила. – Сначала – то все думали, что он так шуткует, типа кричит – тону на мелководье, а потом все увидели над ним девичий силуэт, держащий его обеими руками за горло. – Все спужались, оцепенели, а она его придушила и спокойно всех, оглядев, ушла в воду и больше ее никогда не видели у реки. – Ох и шуму то в городке было по его смерти и следствие было, но решили, что он по пьяному делу утонул, хотя на шее у него были ясные отпечатки девичьих рук. – Родители его тело в деревню к себе увезли и там похоронили, а через какое то время по кладбищу вечером стала несколько дней в середине лета девушка бродить и все могилку выглядывать, вся такая в белом платье и мокрая вся. – Ищет она его, зачем то, и все никак найти не может, не знает она, где он.