Мета молчала, повесив голову
— Отвечай, Мета. Я требую ответа, — сурово сказала ей мама.
— Я не сделала ничего плохого — только взяла кое-что из той комнаты.
— Что?
— Ключ.
— Опять суешь нос куда не следует! Ты вмешиваешься даже в дела джентльмена! — простонала мама. — Мета, что мне с тобой делать? Мне ужасно стыдно перед другими за этот твой порок. Наверное, я немедленно увезу тебя в Ашлэнд и никогда больше не разрешу выезжать из дома, иначе ты опозоришь на всю жизнь и себя и меня.
— Мама, я не совала нос в дела мистера Лилберна, — сказала Мета, разражаясь слезами.
— Что же ты там делала? Рассказывай все как было.
Зная, что ее мама была решительной женщиной, и видя, что избежать полного исповедания не удастся, Мета все рассказала.
Миссис Каррингтон была крайне огорчена.
— Мета, ты обворовала твою тетю Элси, которая всегда была такой доброй к тебе и ко мне. И я никогда не смогу восполнить ее потерю, никогда не смогу заменить ту тарелку.
— Но одна маленькая тарелка не может так много стоить, — пробормотала проказница.
— Сама по себе она, возможно, и недорогая, — ответила миссис Каррингтон, — но для моей дорогой подруги она значила очень много как память о ее маме. Мета, завтра ты с нами не поедешь, но проведешь весь день под замком в своей комнате.
На следующий день была запланирована экскурсия, в которой должны были принять участие как взрослые, так и дети. Выезд был намечен на ранний утренний час, чтобы проплыть несколько миль на лодке и затем провести день на пикнике, организованном на одной заброшенной плантации. Мета еще не видела этого места, но слышала, что там очень красиво.
Она уже внутренне настроилась на эту экскурсию, и решение мамы стало для нее тяжелым ударом. Мета очень любила путешествовать по воде и посещать новые места, и уже предвкушала, как будет захватывающе бродить по большому старому дому, который, как она слышала, уцелел во время войны, заглядывать в шкафы и вытягивать столовки. Возможно, ей удалось бы найти какую-нибудь потайную лестницу или даже спрятанные сокровища, забытые хозяевами во время поспешного бегства.
Мета горько плакала, упрашивала и умоляла маму взять ее с собой, давала честное слово никогда не делать ничего подобного в будущем, но все тщетно. Ее мать была тверда.
— Ты должна остаться дома, Мета, — сказала она. — Мне жаль лишать тебя такого большого удовольствия, но я должна сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе победить этот ужасный порок. Ты предпочла краденные сокровища послушанию и поступила самым неблагодарным, безнравственным образом по отношению к моей доброй подруге. В качестве справедливого и необходимого наказания ты должна быть лишена участия в запланированных на завтра невинных развлечениях. Ты также во всем сознаешься тете Элси и попросишь у нее прощения.
— Не буду! — воскликнула Мета гневно, но затем, увидев выражение горького удивления на мамином лице, подбежала к ней и обняла ее за шею. — Ох, мама, мама, прости меня! — плакала девочка. — Мне невыносимо видеть тебя такой огорченной. Я никогда больше такого не скажу. Я сделаю все, что ты скажешь, мама.
Миссис Каррингтон молча поцеловала дочь. Затем, взяв Мету за руку, она сказала:
— Идем, и покончим с этим неприятным делом, — и направилась в будуар миссис Травилла.
Элси не упрекала Мету, но милостиво простила ее и даже попросила о том, чтобы девочке разрешили завтра принять участие в экскурсии, но миссис Каррингтон не хотела об этом даже слушать.
Глава 28
Природу буду познавать по тайным уголкам
В ущельях гор, в лугах, по скрытых в рощах ручейкам.
Мистер Динсмор прогуливался по передней веранде, наслаждаясь прохладным, свежим утренним воздухом, когда по холлу простучали маленькие ноги, и милый детский голосок окликнул:
— Доброе утро, дорогой дедушка.
— А, маленький дедушкин сверчок. Где ты была вчера вечером? — спросил мистер Динсмор, садясь и усаживая внучку себе на колени.
Он ласково называл Виолетту «сверчком» за то, что она всегда была такой радостной.
Милое личико вспыхнуло, но, обхватив дедушку за шею, Ви прошептала ему на ухо:
— Я была в маминой гардеробной, дедушка. Мама приказала мне оставаться там, потому что я не послушалась ее.
— Ах, мне жаль это слышать! Но, надеюсь, ты теперь всегда будешь послушной.
— Да, конечно, дедушка.
— Тебе разрешили поехать сегодня с нами?