– Ну вот и варпы! – сказал Ксасс возбужденно. – Видите?
Две стреловидные формы отделились от боков ножевой ракеты, разлетелись в стороны и исчезли из виду. Моноволоконные провода, соединявшие варпы с ножевой ракетой, были не видны. Картинка изменилась, когда ножевая ракета подалась назад и вверх, показывая теперь практически всю армию.
– Я дам команду ножевой активизировать провода.
– Это что значит?
– Вызвать в них вибрацию. Все, через что они пройдут, будет словно срубаться острейшим топором, а не срезаться тончайшей бритвой, – услужливо объяснил автономник.
Экран, на котором отображалось то, что могла видеть ракета-разведчик, показал дерево в сотне метров за последним тарахтящим фургоном. Дерево дернулось, его верхняя часть – три четверти от длины – соскользнула под острым углом с пенька и рухнула в песок.
– Ну, это цветочки, – сказал автономник, на мгновение снова просияв розовым; в голосе его слышалась шутливая нотка. В картинке от ножевой ракеты замелькали фургоны и осадные машины. – Начало – самая каверзная штука…
Тканевые верхи фургонов поднялись в воздух, как выпущенные из клетки птицы, выгнутые деревянные обручи с треском разлетелись на части. Гигантские цельные колеса катапульт, фрондибол и осадных машин потеряли свои верхние сегменты, и, когда колеса совершили следующие пол-оборота, громадные деревянные сооружения намертво встали. У некоторых снесло верх, и они с грохотом упали на дорогу. Канаты толщиной в руку, прочность которых только что не вызывала сомнений, хлопнули, словно отпущенные пружины, а потом повисли, как порванные струны. Ракета-разведчик петляла среди упавших и разрушенных машин, а люди в фургонах и рядом с осадными машинами только-только опомнились. Ножевая ракета понеслась вперед, к ближайшим пехотинцам. Она врезалась в лес пик, вымпелов, шестов, знамен и флагов, срубая их: наконечники, острия, щепки, куски материи просыпались дождем.
Анаплиан попались на глаза два-три человека, раненные или оцарапанные упавшими наконечниками пик.
– Потери неизбежны, – пробормотал автономник.
– Неизбежны, – эхом отозвалась женщина.
Камера ножевой ракеты выхватывала недоумевающие лица – люди оборачивались на крики сзади. Ракета находилась в полусекунде от массы всадников, на уровне их шей, когда автономник транслировал:
Вы уверены, что мы не можем?..
Абсолютно уверена, ответила Анаплиан, вставив вздох в этот полностью бессловесный разговор. Придерживайтесь плана.
Крохотная машина поднялась метра на полтора и начала двигаться над головами всадников, срезая навершия шлемов и плюмажи, ссекая красочные украшения, – словно собирала урожай пестрых стеблей. Машина пронеслась до авангарда, оставляя за собой оцепенение и разлетающиеся перья, а потом, увеличив масштаб изображения, ушла в небеса. Следующая за ней ракета-разведчик зафиксировала, как варпы возвращаются в ножевую, потом качнулась, поднялась и замедлилась, чтобы снова обозреть всю армию.
Анаплиан созерцала удовлетворительное зрелище: хаос, бешенство и замешательство. Она улыбнулась. Улыбка так редко появлялась на ее лице, что Турында Ксасс сохранил этот кадр.
Экраны, висевшие в воздухе, исчезли. Ножевая ракета вернулась и заняла свое место в корпусе автономника. Анаплиан посмотрела через пустыню на дорогу, где остановилась армия.
– Много раненых? – спросила она, уже без улыбки.
– Около шестнадцати, – ответил автономник. – Видимо, половина ранений смертельна.
Она кивнула, продолжая наблюдать за людьми и машинами вдалеке.
– Хорошо.
– Вы правы, – согласился Турында Ксасс; ракета-разведчик подплыла к автономнику и тоже вошла в его боковую панель. – И все же, – устало произнес автономник, – следовало сделать больше.
– Вы так считаете?
– Да. Вы не позволили мне обезглавить их по-настоящему.
– Ни за что, – отрезала Анаплиан.
– Одних только аристократов, – сказал автономник. – Тех, кто впереди. Тех, кто разработал эти великолепные военные планы.
– Нет. – Женщина встала со стула, сложила его и подхватила одной рукой, а другой взяла со стола старый бинокль. – Модуль далеко?
– Над нами, – сказал автономник, облетел женщину и поднял столик, под которым обнаружился рюкзак. Он положил в рюкзак стакан и бутыль с водой. – Всего-то два поганых герцога? И король?
Анаплиан придержала шляпу и подняла голову, щурясь от солнечного света. Наконец ее глаза приспособились.
– Нет.
– Я надеюсь, что это не наследственная сентиментальность, – с полунапускной антипатией сказал автономник.