Интересно, насколько изменился Фербин? А Орамен?
Отец, скорее всего, почти не изменился: Анаплиан знала его грозным, иногда чувствительным, в редких случаях нежным – и целиком сосредоточенным на своей цели. Целиком сосредоточенным – но одним глазом он всегда обозревал свою историю, свое наследство.
Может, она и вовсе не знала его? Бо́льшую часть времени отца не было дома – как тут узнаешь человека? Он вечно сражался где-то далеко. Но даже когда он возвращался в Пурл, во дворец, к своим наложницам и детям, его больше интересовали трое мальчиков, особенно Элим – старший и больше других напоминавший отца характером. Анаплиан была второй по счету, но при этом девочкой. Это плюс обстоятельства рождения единственной дочери короля отводили ей последнее место в отцовских симпатиях.
– Вы хотите, чтобы я оставил вас одну, Джан Серий? – спросил Батра.
– Что?
Она посмотрела на Батру.
– Я подумал, может, вы хотите побыть одна? Или поговорить? Как вам будет…
– Да, поговорите со мной, – кивнула Анаплиан. – Как обстоят дела сейчас?
– На том, что называют Восьмым уровнем? Стабильно. Короля оплакивают со всеми положенными…
– Его уже похоронили?
– Должны были похоронить семь дней назад. Моим данным восемь или девять дней.
– Ясно. Прошу прощения. Продолжайте.
– Празднуется великая победа. Быстро идет подготовка к вторжению в Делдейн. Ожидается, что оно произойдет в период между двадцатым и десятым днем, считая от сегодняшнего. Октов осудили их менторы – нарисцины, хотя те обвиняли в случившемся кого угодно, включая некоторых представителей своего народа. Аултридии, как я уже говорил, пригрозили возмездием. Нарисцины пытаются сохранить мир. Мортанвельды пока не вмешиваются, хотя они в курсе происходящего.
Анаплиан защемила двумя пальцами нижнюю губу, вздохнула и спросила:
– За сколько времени я смогу добраться до Сурсамена?
– Одну минутку, – сказал Батра и замолчал. Анаплиан решила, что он справляется с расписанием кораблей дальнего следования. Почему он так и не запомнил или хотя бы не накопил эту информацию? Возможно, он молчит намеренно, в знак осуждения: как ей пришло в голову оставить свой пост? – От ста тридцати до ста шестидесяти дней, – сказал Батра. – Разброс связан с переходом в мортанвельдское пространство.
Мортанвельдское пространство. Мортанвельды были наивысшим видом эволютов около Сурсамена. В ходе подготовительного курса Анаплиан была поражена полной трехмерной картой различных видов, населявших галактику и распространившихся настолько далеко от исходного места, чтобы понять: мы, безусловно, НЕ ОДНИ.
Стандартная звездная схема с подробным указанием влияния игроков, лучше других овладевших способами перемещения, была сказочно сложна, но все равно показывала только главные цивилизации. Группы, занимавшие две-три планетные системы, вообще не отображались, даже на голографических картах, заполняющих все поле зрения наблюдателя. Такие карты обычно перекрывали друг друга, часто были глубоко взаимосвязаны, медленно смещались, претерпевали непрерывные, постепенные, а иногда и резкие изменения. В итоге казалось, будто их составлял безумец, пробравшийся на картографическую фабрику.
Мортанвельды властвовали над огромным объемом пространства, и один его крохотный карман приходился на звезду, вокруг которой вращалась родная планета Анаплиан. Они присутствовали там или медленно распространялись в этом направлении дольше, чем существовала Культура. Потом две эти цивилизации пришли к соглашению о мирном и взаимовыгодном сосуществовании. Правда, мортанвельды считали, что их космический флот может использоваться лишь в самых неотложных случаях, когда затрагиваются их интересы.
Отдав два года, полных упорной и самоотверженной работы, изучению политики, географии, технологии и мифологии Прасадала – и почти не обращая внимания на события за его пределами, – Анаплиан поняла: она совсем упустила из виду, что Культура является не всегалактическим сообществом, а лишь небольшой его частью, обладая при этом немалой мощью и едва ли не вызывающей вездесущностью.
– Мне дадут отпуск? – спросила она у Батры.
– Джан Серий, – сказал проволочный куст; впервые у него не только шевельнулось мнимое лицо, но и расширились бока: так человек раскидывает руки, выражая определенную эмоцию, – вы сами себе хозяйка. Вас здесь ничто не держит, только вы сами. Можете уехать в любое время.