Не поднимая глаз, Фельдхеррн продолжил переворачивать карты, разложенные перед ним, и раскладывать их по парам и наборам.
— Я никому не приставляю нож к горлу. В моем обществе человек теряет содержимое своего кошелька исключительно по собственной неосторожности. Я уверен: забирать серебро пьяниц, упивающихся водкой, которую вы привозите из Кислева, гораздо более благородное занятие, Штейнмец.
Картежник оглянулся на торговца, потом перевел взгляд на человека, сидевшего рядом с толстяком. Во взгляде Штейнмеца, помрачневшего после этих слов, появилось открытое недовольство, когда он заметил, на кого уставился его противник.
Рядом со Штейнмецем сидела хорошенькая молодая девушка хрупкого телосложения. Ее кожа была бледной, как у жителей севера, — оттенок, который характерен для обитателей Остланда и границы Кислева, где лучи солнца слабы, а ночи длинны. Заметив, что на нее смотрят, девушка покраснела. Она слегка улыбнулась, но Штейнмец тут же схватил ее за предплечье, и улыбка погасла. Пухлые пальцы торговца сжали кожу девушки.
— Равна! — резко крикнул он.
Высокий, широкоплечий мужчина, сидевший на табурете в дальнем конце комнаты, поднялся со своего места. В отличие от других посетителей трактира, этот человек носил броню, его спину и грудь, как и ноги, защищали стальные пластины. Телохранитель направился к Штейнмецу, придерживая мозолистой рукой длинный меч, висевший на боку. Не вставая с места, Штейнмец подтолкнул девушку навстречу Равне, когда тот подошел ближе.
— Проводите Лидию к карете, — приказал Штейнмец. — Мы скоро отправимся.
Пренебрежительно махнув рукой, торговец снова повернулся к Фельдхеррну и ухмыльнулся. Картежник посмотрел на Штейнмеца так, будто только что стал жертвой несварения желудка.
— В самом деле, мы уже давно должны были вернуться в этот бродячий цирк термитов, — прогремел низкий голос мужчины, сидевшего за столом рядом с Фельдхерном. Несмотря на то что это был карлик ростом чуть меньше пяти футов, его плечи казались шире, чем у большинства взрослых мужчин. Длинная, ниспадающая черная борода скрывала его лицо, лишь выпуклый нос и пара каменно-серых глаз выделялись из массы растительности. Гном поднял наполненную на две трети глиняную кружку, которую держал в руке, и осушил ее в один присест. Удовлетворенно рыгнув, гном с грохотом поставил кружку на стол и надел на голову закругленный стальной колпак шлема.
— Отвратительно, — пожаловался густой и хриплый голос. Он принадлежал женщине, в одиночестве сидевшей возле двери. Высокая, с ровными чертами лица, недостаточно теплая и мягкая, чтобы ее можно было назвать красивой, эта женщина носила дорожное платье из дорогой зеленой ткани, а ее перчатки и сапоги сияли отделкой из белого горностая. Как и у вышедшего телохранителя, на ее боку висел тонкий меч с острым лезвием, но, в отличие от оружия Равны, рукоять меча сверкала позолотой, а ножны были инкрустированы драгоценными камнями. Женщина мгновение смотрела на гнома, а затем с отвращением сморщила нос, вложив в эту гримасу столько усилий, что ее каштановые локоны запрыгали вокруг лица.
— Я вынужден согласиться с вами, баронесса фон Редер, — хрипло произнес Штейнмец. — Довольно неприятное зрелище. Путешествовать в компании столь грубых созданий — еще большее испытание, чем чертов кучер. Почему мы должны терпеть их присутствие на наших землях? — Торговец одарил гнома презрительным взглядом. — Им всем стоило бы заползти обратно в свои горные норы и перестать притворяться людьми.
Гном свирепо посмотрел на него, сжав кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
— Вряд ли это разумное заявление, — заметил Фельдхеррн, все еще сосредоточенный на своих картах. — Когда мы доберемся до Нульна, вы сами сможете оценить стены этого города. Или, возможно, его канализацию. Они возвышаются уже не один век, но прочны, будто предки Фергрима заложили их только что.
Закончив речь, картежник поднял голову. Фергрим Острое Железо слегка кивнул ему.
— Стены и канализация уже построены, — проворчал Штейнмец. — А значит, больше такие, как он, нам не нужны.
— Как я поняла, господин Острое Железо будет преподавателем в инженерной школе? — заметила баронесса фон Редер.
— Именно так, — сказал Фергрим, поворачиваясь к баронессе. — По приглашению ваших главных инженеров.
Карлик улыбнулся благородной даме.
— Прошу прощения, если обидел вас, миледи. — Гном поклонился в пояс и щелкнул каблуками на манер молодых офицеров Рейксгвардии, оказавшихся в светском обществе. Баронесса улыбнулась в ответ. Фергрим ткнул пальцем через плечо, указывая на Штейнмеца. — Не обращайте на него внимания. Он не любит мой народ только потому, что мы предпочитаем доброе пиво, укрепляющее мышцы человека, а эту не ядовитую медвежью мочу, которую он привозит с севера.