Матиас прошептал молитву Зигмару и побежал к скавенам. Если охотники успеют напасть, пока серые провидцы заняты и не могут призвать дьявольскую мощь своего демонического бога, возможно, атака увенчается успехом. Но надежда была призрачной — даже если скавены и не услышат приближающегося противника, то их чуткие носы обязательно уловят чужой запах.
Первого же из крысолюдов, метнувшегося навстречу, Матиас рассек от плеча до паха. Охотник отпихнул заверещавшую тварь с дороги и тут же встретил ударом клинка вторую, перерезав ей глотку. В ту же секунду мимо пролетели две облаченные в доспехи штурмкрысы, отброшенные могучим ударом, и Матиас ничуть не удивился, обнаружив рядом широкоплечего Эрхардта. Меч рыцаря уже покраснел от скавенской крови. Хаусснер и его фанатики бросились в самую гущу боя, размахивая топорами и кистенями. Кригер и Гернхейм держались ближе, отбиваясь от наседающих со всех сторон крысолюдов.
Матиас обернулся к алтарю, прикидывая, как далеко находится Скилк и сколько скавенов может оказаться на пути. Расстояние отнюдь не радовало, да и шансы выходили такие, что рискнуть осмелился бы разве что ярый поклонник Ранальда. Оставалось надеяться только на Зилью и ее винтовку.
Скилк краем уха слышал крики и страдальческие визги, запах крови, экскрементов и смерти терзал обоняние, но серый провидец не стал отвлекаться. Все происходящее вокруг не имело значения. Ритуал почти выполнен — вот что было важно. Двери скоро откроются. И в этот мир возвратится дух Крипсника — существа, шагнувшего за грань, представшего перед Рогатой Крысой, разделившего ее тайную мудрость. И это существо окажется во власти Скилка и подчинится его воле.
И тогда мир изменится: скавены выберутся из логовищ и пожрут слабые племена-мясо, наводнившие поверхность. Подземный народец обретет владения, обещанные ему богом, а грызущиеся промеж себя владыки гнилья уступят власть единому божественному властелину, серому провидцу Скилку, пророку Рогатой Крысы.
Скилк чувствовал, как вокруг сгущается сила, темная энергия, вытягиваемая заклинанием из небытия. Эта сила наводнила всю пещеру, и символы, нарисованные на костях, засияли черным не-светом. Скилк практически услышал, как трещит, разрываясь, завеса между мирами, как размывается грань между жизнью и смертью.
А затем в черепе разлилась резкая, жгучая боль, и серый провидец пошатнулся, пытаясь удержаться на ногах, но силы стремительно начали покидать его. Скилк распахнул пасть, но вместо негодующего рычания оттуда полилась лишь черная кровавая пена. Скавен тяжело рухнул на край каменного алтаря, и кости его давно почившего наставника разлетелись в стороны.
Грохот выстрела хохландской винтовки отразился от стен пещеры, на мгновение заглушив гул кипящей битвы. Его эхо не стихало и не стихало, сливаясь в сплошной неестественный звон, и битва на секунду захлебнулась — сражающиеся в страхе и растерянности замолкли, а затем все взгляды устремились к алтарю. Бездыханная туша Скилка лежала на камне, словно сраженная божественной силой. Скавены в ужасе завизжали, ошеломленные смертью своего жуткого вожака.
Заметив, как переполошились враги, Матиас вознес благодарную молитву Зигмару. Зилья не промахнулась. Чудовищный серый провидец Скилк мертв. И что бы ни случилось дальше, они уже победили. Охотник высоко поднял над головой мен, глядя на скавенов, еще секунду назад столь яростно жаждавших его крови.
— Никакой пощады! — закричал Матиас, снова бросаясь в атаку. — Во славу Зигмара!
Его крик подхватили по всей пещере. Хаусснер продолжил крушить противников, Кригер рассек череп острозубому громиле, все еще таращившемуся на поверженного владыку.
Совсем рядом послышался грохот, и один из скавенов отлетел назад. В его морде зияла темная дыра. Затем загрохотало снова, — а потом рядом с Матиасом возникла Зилья, разбивая морду очередной штурмкрысе рукоятью пистолета.
— Тебе следовало оставаться на месте, — выдохнул Матиас, парируя удар меча слюнявого крысолюда.
— Я подумала, что ты порадуешься небольшой помощи, — откликнулась Зилья, рассекая брюхо скавену, размахивающему дубиной.
— Я куда больше радуюсь твоему мастерству стрелка, — заметил Матиас. — Теперь мы умрем, зная, что этот мерзавец ушел первым.
Не успела госпожа Маркова ответить, как скавены разразились испуганным визгом. И атака снова захлебнулась — но на этот раз совсем по другой, куда менее радостной причине.