Олежка едва присел, как услышал сердитый голос привратника: "Пошел прочь, грязный голодранец, здесь нет работы, здесь не подают милостыню. Если сейчас не уберешься, я натравлю собак его светлости, они живо спустят с тебя твою ничтожную шкуру.»
–Простите меня! Я только посижу минуточку и уйду. Не надо собак, пожалуйста, прошу вас!– взмолился мальчишка.
Несчастный Олежка уже поднялся с каменного приступка, когда услышал стук копыт и грохот колес. Через мгновение к воротам подъехала барская пролетка.
–Пошел вон, грязная бестия! Не видишь, его светлость едет!
Олежка обессилено изобразил поклон, чувствуя, что сейчас он просто упадет прямо под колеса пролетки.
–Эй, да это тот малый, который всю губернаторскую площадь на уши поставил- раздался добродушный голос его светлости.
–Простите меня, Ваша светлость!
–А ну-ка, поднимись! Дай я на тебя посмотрю!
Олежка выпрямился, насколько хватало его маленького роста, и даже чуть-чуть приподнялся на цыпочках, чтобы показаться выше и взрослее.
–Как звать?– спросил высокий офицер, сидевший в пролетке.
–Олежка, Поликарпов сын!– ответил Олежка, всем сердцем и душой надеясь найти работу.
–Так это ты, сын смотрителя старого заброшенного кладбища?– спросил офицер.
С недавних пор Олежка стал побаиваться говорить правду. В последнее время это чаще всего заканчивалось плачевно.
Бедняга старался придумать что-нибудь для оправдания поступка своего отца. Весь город только и говорил о том, что именно его отец разбудил старую ведьму, которая теперь бродит по окрестностям и терзает всех, кто попадается на её пути.
–Ну, отвечай его светлости немедленно! – рычал за спиной привратник.
–Да, я сын смотрителя старого кладбища. Пожалуйста, не бейте меня! Ни я, ни мой отец не хотели никому зла. Он соглашался на все только для того, чтобы прокормить меня, моего маленького брата и нашу маму. Мы глодаем, у нас нет ни еды, ни денег. Я остался единственным, кто может работать. Я хорошо могу делать любую работу. Могу навоз возить, могу кусты окапывать, цветы пропалывать, обувь чинить, мясо рубить, поленья класть. Я все умею.
–Да, я знаю, твой отец оказывал мне услуги. Жаль только, что все так неудачно получилось.
–Может у меня получится, милостивый господин? Меня отец многим вещам научил, я много всего умею.
–Ну что же, может быть и для тебя что найдется.
–На, держи!– сказал офицер, бросая горсть монет к Олежкиным ногам.
–Как умоешься и почистишься, придешь через день сюда после вечерней молитвы. Поговорим о твоих способностях,– просвистел в воздухе хлыст и пролетка, поднимая клубы дорожной пыли, въехала в ворота богатого дома.
Олежка кинулся на колени в дорожную пыль, подбирая все до единой монетки. Это был самый счастливый день в его жизни. За такие деньги он готов был взяться за любую работу. Из-за репутации сына кладбищенского сторожа, погибшего при невероятно таинственных, почти мистических обстоятельствах, ему редко кто предлагал работу, если вообще предлагали.
А тут такая удача!
Сделка
Олежка наносил воды, разогрев её в котле, устроил себе банный день, попутно отмыв и младшего брата. Олежка достал свой и брата костюмы, которые он спрятал, отстирал их и повесил на чердаке. Это было единственное место, куда не проникала пьяная мачеха. Это было тайным убежищем братьев, они частенько прятались там от пьяной мачехи, когда на неё находила ярость. Олежкина Мачеха, как обычно, где-то пропадала и, судя по сумеркам, домой не торопилась.
Нате деньги, что принес Олежка, они могли купить немного дров и еды, которую можно было растянуть на два дня. Олежка был самым удачливым менялой, хотя случались и пустые мены.
Утром назначенного дня Олежка уже стоял перед воротами одетый и чистый. За воротами появился привратник и, увидев Олежку, грубо произнес: "Господин будет к обеду! Иди отсюда и не маячь перед воротами!"
Но Олежка был упрям. Он выбрал место, где мог смотреть за воротами и в тоже время не попадаться на глаза сердитого привратника.
Ожидание хозяина для Олежки было обычным делом, и поэтому он мог ждать хоть целый день, хотя и не исключал варианты найти работу где-то в другом месте. Но этот господин был намного щедрее даже самых благополучных горожан, у которых ему приходилось работать.