С семьей ему тоже повезло: Маринка любила его без памяти. Поэтому и вышла замуж, не задумываясь, в девятнадцать лет. Кириллу тогда было тридцать два. Они жили душа в душу, и Кирилл первое время ни в чем не отказывал красавице жене. Что это была за пара! Люди, встречая на улице молодоженов, останавливались и смотрели им вслед. Кирилл зарабатывал уйму денег. Но Маринка купилась не на богатство. Она действительно полюбила этого, достойного во всех отношениях, человека. Она мечтала родить троих детей, дать им самое лучшее образование и никогда даже взглядом не стрельнула в сторону другого мужчины.
Янис тогда перестал тесно общаться с сестрой, потому что она была счастлива и, вероятно, не очень хотела, чтобы ее беспокоили родственники, пускай даже любимый брат. Он бы и дальше не стал вмешиваться в их отношения, если бы однажды Маринка не позвонила.
Он не узнал глухого голоса сестренки, которая обычно щебетала, как весенняя пташка. Пошел третий год брака.
– Приезжай ко мне, Ян! – она называла брата коротким лающим именем Ян крайне редко. – Мне надо с тобой поговорить.
Янис почувствовал, что случилось что-то ужасное, и помчался к сестре. По дороге у него возникло несколько предположений. Мысль о том, что Маринка нашла свидетельства похождений Яниса и Кирилла к падшим женщинам, он отмел сразу. Во-первых, это уже было, во-вторых, они уже убедили ее в том, что ТАКОЕ не бывает всерьез.
Следующая идея, которую анализировал Янис – авария или типа того. От этой мысли логика тоже попросила отказаться. Маринка была бы на месте происшествия, в больнице, где угодно, только не дома.
На ограбление тоже не похоже. Как бы ей удалось позвонить?
Больше ничего в голову не пришло. Янис домчался за считаные минуты.
Он буквально ворвался в дом и, увидев Маринку, бледную, спокойную и аккуратную, выдохнул:
– Что случилось? С тобой все в порядке?
– Я беременна, – все тем же безразличным глухим голосом сказала Маринка.
– Фу, черт! Как ты меня напугала. Это же отлично! Наконец-то случилось то, чего все так ждали.
У Маринки задрожал подбородок. Было похоже, что она не может выдавить из себя слова. Она словно не слышала Яниса.
– Три месяца.
Янис попытался обнять девушку. Она прилипла к нему всем телом.
– Кирилла нет дома уже третий день. Нет, он жив, я знаю, он звонил вчера. Просто… просто… – Она отстранилась и, взяв брата за руку, потащила его в свою гардеробную. – Смотри! – сказала она, распахнув дверки шкафа, в котором хранились ее шубы. Он был пуст. На вешалке одиноко болталась горжетка из чернобурки. Янис не понял.
– Смотри сюда! – Маринка дернула дверку сейфа, в котором раньше хранились драгоценности. Он тоже был пуст. Как издевательское напоминание о былом, в сейфе сиротливо стояла пустая коробочка из-под обручального кольца.
– Вас что, обворовали? Его увезли? – спросил Янис.
Тут Маринку прорвало. Она всхлипнула и срывающимся голосом, сбивчиво рассказала, что Кирилл – азартный игрок. Он всегда, всю жизнь играл в карты, теперь – ив казино тоже. Она не говорила никому. Потому что каждый раз он на коленях просил прощения и обещал, что это – последний раз. Он плакал, целовал ее и клялся всем самым дорогим, что больше не сядет за стол. В то время, когда они поженились, он уже больше десяти лет, как безнадежно увяз в игре, но любовь к Марине немного притушила губительную страсть. Хотя все равно два раза в неделю он ходил играть. В карты они играли в специальных местах, где минимальной ставкой были машины, дома, даже люди. Или в казино. Ему иногда везло, очень везло; он приходил счастливым, глаза сияли, каждый раз приносил подарки. Она думала, что глаза сияют от любви. А иногда он приходил такой несчастный, прятал глаза, ложился на диван и потом всю ночь бродил как лунатик – туда-сюда. Маринка не выдержала. Она не могла понять, что происходит. В голове засело одно: любовь на стороне. Она предъявила ему ультиматум, заявив что уйдет к родителям, если не узнает правды. Похоже, Маринка была единственным светлым пятном, связывающим его с обыкновенным миром. Кирилл испугался и рассказал. Это произошло в прошлом году. Тогда, прочитав всю литературу на свете – от Достоевского до медицинской энциклопедии, – Маринка все еще не верила, что через пятнадцать лет подобной страсти у человека наступает деградация личности. Ему становится все равно, где, как и с кем он живет. Он думает только о том, где взять денег на следующую игру. Спасение одно, и то в виде ремиссии: психушка. Каждая мысль об игре может привести к обострению, тогда – все сначала.