И правда, шайхул периодически стал издавать странные гудки-свистки, как паровоз.
– Наталья, помогай. Надо сделать такой лоток для сброса грунта. Ну, помнишь, как в советских овощных магазинах были? Сверху сыпят картошку, а внизу она высыпается из такого наклонного совка. Только авоську подставляй.
– Хи-хи, шайхул – авоська. Сказать кому… А зачем? Ты копаешь, я выгребаю.
– Долго и нерационально. Делаем лоток, просто, выдалбливаем наклонный желоб. А я начинаю копать непосредственно над ним. Щебень свободно высыпается из штрека и по желобу улетает в кузов нашего самосвала.
– Так может, вдвоем копаем?
– А кто следить будет, когда шайхул отчалит? Начали.
Все оказалось, как мы и ожидали. Хорошо хоть наш червячок-грунтосос не особо велик. Всего сотня локтей. Нагрузили мы его достаточно быстро. Как только он захлопнул пасть и начал вылезать из шахты, Наталья мне сообщила, и я полез вниз. Осторожно выглянули, никого. Быстренько забежали в комнату, где оставляли шмотки.
– Наталья. Я лопух. Надо же было просушить вещи.
– Все нормально. Эти рюкзачки оказывается водонепроницаемы. Хорошее приобретение. Цепляй на хвост и пошли.
– Наталья, ты только с хвостом осторожнее. У нас там какой-то магический прибамбас. Не включи ненароком. Побежали.
И мы побежали.
…
Уже почти сутки идем, скорее плывем, по тоннелю. Ничего интересного. Скучно.
– Юр, а ты именно потому, что понял, что такое шайхул и не стал в него из катафотов бить или плеваться?
– Я не такой мудрый как ты. Просто я хорошо помню Дюну.
– Я тоже ее хорошо помню, и что?
– А что ты помнишь?
– Там Пол Атрейдес на этой самой Дюне, спасаясь от врагов, скрывается у фрименов, влюбляется в Чани, укрощает песчаных червей, потом воюет против империи.
– Мда. А что ты о песчаных червях помнишь?
– Ну, они здоровые, могут двигаться под песком, добывают спайс, на них могут кататься фримены.
– То есть почти ничего. Так вот в переводе наименование этих созданий, "вечная вещь" или "вечный владыка". Понимаешь? ВЕЧНЫЙ. И не только потому, что живет вечно, если его не съедает другой червь. Его почти невозможно уничтожить. Это не единый организм, это конструкция из отдельных сегментов, каждый из которых фактически отдельный организм, примитивный, правда. Можно уничтожить любой сегмент, спереди, сзади, в середине, червь будет жить. Благодаря примитивности каждый сегмент также очень живуч, и на наших "локаторах" шайхул трудно обнаружим. Так как отображается цепочкой слабых отметок. Вот поэтому и бессмысленно было в него просто так пулять. В нашем друге не меньше двух десятков сегментов.
– Надо же. Никогда бы не подумала.
– Зато у тебя другие достоинства. Не, не. Я ничего такого не имею ввиду.
…
– Наталья! Кажется, дальше хода нет или затруднен. Здесь тоннель кончается, или скорее разрушен.
– Похоже. Вода куда-то выливается наружу. Дневной свет появился.
– Давай так. Держи мою сумку. А я попробую вылезти наружу, разведаю, что там. Пошел.
Главное не вывалиться самотеком. Хрен знает, что там. Пойдем по стеночке. Похоже тут какой- то разлом. Аккуратненько с опорой на три точки. На ущелье смахивает или каньон. Водопадик из трубы хороший. Как в том анекдоте. Конечно вниз не три мили, но локтей четыреста не меньше. Наверх поменьше локтей двести. Вниз не очень интересно, там какая-то речка обычная. Полезли наверх. Наталья беспокоится. Нормально все. Успокоил. Черт! Последние метры самые хреновые, обычный мягкий грунт. Держит плохо. Приходится почти полностью лапу втыкать. Вылезли. Хм. Степь обыкновенная. Глянем локатором. Похоже никого. Какие-то животинки стадом недалеко, но, это на другом берегу каньона. Глазами не видно. А вот что у нас с продолжением тоннеля. Ведь куда-то эта труба вела. А там у нас дырка в стене. Сухая, но полузасыпанная. Надо бы слетать проверить. Но для начала помочь вылезти Наталье. Ну, вот, кто ее просил? Ползет сюда сама.
– Наталья! Последние десяток метров мягкий грунт. Втыкай лапу полностью, иначе сорвешься.
– Слушай, умник. А чего мы как идиоты таскаем эти сумки?
– Так сама говорила, там много полезного.
– А упаковать вместе с тушкой, при обороте догадаться было слабо?
– И вправду тупим не по детски. Все равно нам эти сумки фактически только в человеческой форме нужны. Давай перепакуемся.
– Вот другое дело, а то болтаются, не пойми где. Правда, сразу вопрос, чего и сколько можно с тушкой упаковать. Ведь я помню, что когда из фелма в человека оборачивался, как-то сумка была в лапе. Не упаковалась.