Проклятые грибы решили поиздеваться над дочерью третьего дома, исказив заклинание. Сила, которая прокладывала Вирне дорогу в жизни не оставила её и сейчас, послушно подняв нагое девичье тело над водой. Вот только подвесила она молодую Кеил-Ра вверх ногами, заставив смотреть во все глаза на бурлящую озерную воду, где среди оставшихся дроу снова промелькнула уродливая морда судовища. Не насытилось плотью рабов? Решило взяться за господ?
Они кричали и звали на помощь. Шейла, девятая или девятнадцатая дочь седьмого дома тоже вспомнила, что может левитировать и попыталась сбежать в воздух, но чудовище безжалостно вернуло её обратно, мертвой хваткой вцепившись в ногу.
Радуйся, Шейла, теперь твои ножки станут длиннее. Ты ведь так этого хотела.
Вода бурлила. Аристократы хватались за простолюдинов, стирая социальные грани. Рай для любителей судачить о равноправии. Чудовище с одинаково громких хрустом пожирало богатых и бедных, воинов и жриц.
Ах, Герлинафейн, ты так любил рассуждать, что у тебя два лица: одно для Дома и родственников, другое для друзей и веселой жизни - теперь у тебя нет лица.
Белые пряди волос Вирны коснулись глади воды. Заклинание рассеялось через два удара сердца, успев оттащить жрицу в сторону от кровавого пиршества. Но теперь она снова в воде. Нужно плыть к берегу. Зачем? Неважно. Главное – плыть.
Пусть это представление досмотрит кто-то другой. Только бы не привлечь внимание чудовища.
Крики постепенно стихли, растворившись то ли в воде, то ли в черной высоте свода пещеры. Сила ушла.
Юная Кеил-Ра уже дважды целиком скрывалась под водой и выныривала обратно, а берег все так же далек. В какое-то мгновение все потеряло смысл. Только руки по привычке молотили по воде.
Прости меня, мама, я не могу переплыть это озеро.
***
- Вай мэ, красивый дроу.
- Самка. Брось самку, пусть сдохнет. Самка злая. Самка бьет Рина каждый день.
- Большой Нагаха ест дроу. Этот не понравился Нагахе. Отпустил.
- Плохая самка. Даже Нагаха не хочет есть.
- Нагаха не хочет, а Зелу пригодится.
- Им это не понравится. Зела и Рина снова будут бить.
Вирна пришла в себя. В зубах горький озерный ил, от усталости не ощущается ни ног, ни рук. А над ней склонились два гнолла с факелами в лапах. Одинаковые серо-зеленые песьи головы с бурыми загривками, выцветшие черные набедренные повязки и два клейма на плечах – «Собственность Дома Д’араунд».
Хвала Ллос, она не в желудке озерного монстра, а все остальное можно пережить.
Седьмая дочь третьего дома с трудом приподнялась на локтях, надсадно кашляя.
- Рабы! Где я?
- Ферма Ранд, - гнолл ткнул корявым пальцем с длинным когтем в клеймо на своем плече, - большие грибы.
- Ты кто? – спросил Вирну второй гнолл, - Ранд? Хозяйка?
Ферма грибов-жнырей четвертого дома, значит. А ящеров их веселая компания оставила на противоположной стороне озера. Вирна понимала, что на своих слабых и больных ногах она сейчас туда просто не дойдет, а значит нужно заставить рабов Д’араунд раздобыть ей транспорт.
- Слушайте меня, два мешка с дерьмом. Тащите сюда рофа с повозкой, да побыстрее! – распорядилась Вирна, стараясь сделать осипший от крика голос как можно более властным.
- Роф спит. Нельзя повозка, - ответил один из гноллов, а потом, не смущаясь присутствия обнаженной дроу, почесал своё хозяйство под набедренной повязкой. Насколько помнила юная Кеил-Ра, хозяйство там было немногим больше стандартной оснастки взрослого мужчины-дроу.
- Ранд? – повторил вопрос второй гнолл.
Хорошо д’араунды дрессируют своих рабов - на приказы чужаков гноллы внимания не обращают. Никогда еще Вирна не чувствовала себя так глупо. Жрице Ллос приходится что-то доказывать рабам! Шейный кошелек сейчас, наверное, где-то на дне озера, диадема жрицы и плеть в поклаже на ящере. От обыкновенной рабыни седьмую дочь третьего дома сейчас отличает только отсутствие клейма и золотые серьги в ушах.
- Сюда смотри, животное! – Вирна вынула одну сережку с рубином из уха и помахала ею перед гнольей мордой, - рабы не носят золото. Я твоя госпожа!
Гноллы послушно уставились на сережку.
- Это не Ранд, - как-то странно протянул один из них, - вот Ранд, - снова стукнул он себя по клейму на плече.
- Самка не Хозяйка. Самка чужая, - согласно кивнул второй.
- Нагаха, - рыкнул гнолл, ткнув пальцем в сторону озера, - Нагаха всегда голоден. За Нагахой не надо прибираться. Нет костей и плоти. Все съедает.
- Никто не будет искать Самку, - поддакнул ему первый и радостно ощерится, - Хорошо.