Надо ли говорить, как опасно бывшему принцу Ззириндин, чудом пережившему налет на шестой дом, рассказывать о своем прошлом?
Бездна и все ямы демонов.
Но раз уж не получилось пройти в резиденцию первого дома под своей личиной, значит, в него можно пройти под чужой, уже давно прошедшей проверку лояльности и не вызывающей подозрений. Осталось, как говорится, паутину натянуть и жертву дождаться.
А где можно встретить аристократа первого дома одного, без бдительной опеки слуг и охранителей, безоружного и не обвешанного магическими артефактами, да еще и в изрядном подпитии или наркотическом дурмане? В Небит-Даге только в борделе. Причем в лучшем борделе.
Шадер грустно улыбнулся и встал, разминая затекшие конечности. Принц дома Ззириндин будет мыть полы в борделе. За такую сплетню болтунам раньше языки отрезали.
О, это не обычный бордель – самый лучший. Будешь проходить мимо – обязательно зайдешь. Стены дома не имеют прямых углов, перетекая волнами, вздымаясь округлостями и пленяя женскими и мужскими формами. Развратные стены, похотливые. Фонари развешены по всему фасаду и глубокое фиолетовое свечение разливается по камню, заставляя его дышать и вздрагивать, когда служанки дергают за ниточки, чтобы фонари качались и мелодично звенели колокольчиками. Нет смысла стесняться, здесь все напоказ.
На входе встретит младшая дочь дома Рибизи, опутанная прозрачным паучьим шелком, вежливая, внимательная, понимающая.
Какой любви желает моя госпожа?
Есть мальчики-дроу, такие вылизанные-вылизанные и очень на вид благородные. Красивые, ухоженные тела, манящие улыбки. Язычком работают так, что закачаешься. Истечешь и кончишь.
Рекомендую Марселя. Длинные волосы шпильками заколоты, стыдливый румянец на щечках. Хочется прижать к себе и тискать, пока Зверь внутри не проснется. Потом разложиться и позвать, а он ведь застесняется. Тогда окрикнуть командным голосом, а то и плеть достать. Вымотает так, что ходить потом будет больно.
Есть мужчины с поверхности. Огромные, небритые. С порога набрасываются и роняют на шкуры, рычат, насаживая на себя, а то и вовсе поставят на колени и встанут сзади. Намотают белые волосы госпожи-дроу на кулак и с силой тянут назад.
Любишь погорячее? Рекомендую тифлинга, прямиком из нижних планов. В глазах огонь, в душе яд, а в руках пламя. Такой пьет без остатка. Прижигая страстью, как каленым железом.
Есть хмурый шейда с пепельной кожей. Не слышала о таком? Раб Королевы Воронов, но для тебя будет кем угодно. Колечки у него в носу смешные и ушки проколоты, шипы, цепочки, сережки и все на теле в самых разных местах. Да, там тоже есть, шипы острые и длинные. Заводит.
Сюда, сюда, моя госпожа, сейчас приведут.
Шадер как следует отжал тряпку в ведро и снова опустился на колени, протирая пол. Не то, чтобы богатый черный камень сильно нуждался в помывке, но неспешная и неинтересная обитателям внутренних покоев борделя работа позволяла подслушивать и подсматривать. Четвертый сутки принц Ззириндин жил только слухами и сплетнями шлюх, пытаясь выловить в недомолвках и угадать в прозвищах хотя бы одного аристократа первого дома. Но то ли он за долгое отсутствие позабыл всех, то ли шлюхи обладали излишне богатой фантазией, но Шадер так и не смог сообразить, кто такие Рыжая плесень, Двужильный, Тупонос и Двадцать семь.
Разглядывать клиентов самому тоже не получалось. Невзрачного простолюдина не выпускали из внутренних помещений, не позволяя отираться в коридорах, когда там могут проходить знатные посетители. И чем больше Шадер обдумывал ситуацию, тем безнадежнее она казалась. Если только не плюнуть на все и не начать действовать по-своему, но медленно и аккуратно, от низов вверх. Нужна служанка из тех, кто может вносить в комнаты для утех подносы с напитками. Не слишком разборчивая и недоступная, чтобы Шадеру было проще установить контакт, одного с ним роста и телосложения. Тогда можно будет просить Гуанадора о милости частичной трансформации и не тратить слишком много сил. Лиана. Нужна именно Лиана.
Полдня принц Ззириндин крутился возле безродной девки, пытаясь обратить на себя внимание. Неожиданно возникал на пути в коридоре, забывал ведро, возвращался и забывал тряпку. В итоге так умаялся, что снял рубашку и вытер ею лицо.