Шадер помнил Рилда очень хорошо. Изменился за годы внешне, но только не внутренне. Избалованный мальчик. Идеальная жертва.
И вот сын дома Эвир, с ленцой развалившись на шкурах, скептически смотрел на шлюху, увлеченно сосущую его член.
- Дорогая, я скоро умру от скуки. Нельзя ли побыстрее?
Принц Ззириндин подавился улыбкой. Вонзить кинжал в грудь ненавистной матери Иштар рукою её любимого отпрыска – что может быть слаще? А уж какое он удовольствие получит за те три дня, что будет в облике Рилда. Все годы скитаний окупятся с лихвой.
Шлюха оторвалась от своего занятия, подняв голову и подавальщица Лиана, ставя рядом полный бокал, чуть ли не столкнулась с ней носом. Измира. Чудны твои проделки, Ллос. Из всего борделя Рилд Эвир выбрал ту самую шлюху, которая по степени надменности не уступала ему ни в чем. Убогого уборщика госпожа Измира и близко к себе не подпустит.
- Мой господин, - нежно прошептала красавица, - я стараюсь, но член моего господина слишком большой и плохо умещается во рту.
- Я могу разрезать твой рот от уха до уха, чтобы уместилось два таких члена, - зло зашипел Рилд, - работай давай!
Шадер низко наклонился, прижимая к груди поднос с пустыми бокалами и, пятясь задом, вышел из комнаты.
Через несколько часов он пожалел, что так легкомысленно отнесся к обязанностям подавальщицы. Ноги гудели и жаловались, спина болела нестерпимо, а руки он уже едва мог держать перед собой. Вернувшись в свою комнатку с единственным желанием рухнуть в изнеможении на кровать, Шадер вспомнил о спящей Лиане. Пришлось со стонами и проклятиями ложится на пол. Сил нет даже на то, чтобы пошевелиться, а ведь еще надо вернуть временно одолженный облик и через два часа самому выходить со шваброй на уборку. Принц был близок к тому, чтобы разрыдаться от жалости к себе. Забиться в угол, обняв руками колени, и реветь, размазывая слезы и сопли по лицу. Проклятая женская сущность. Липкая, как слюна паука.
Ритуал возврата внешности разве что чуть-чуть проще. Молитва на пару слов короче и силы тратится меньше. Но комната снова заполнялась жаром от потока высококонцентрированной силы Божества. Щедрого к своему жрецу, как ни к кому другому. Впервые Шадер ощутил всю мощь Гуанадора еще мальчишкой. Тогда-то и начались забавы с обменом обликом. Мальчишка-простолюдин был почти точной копией принца. Достаточно только переодеться и перенести глиняной маской черты лица. Оба ребенка приходили в неописуемый восторг. Шадер наслаждался свободой, а слуга сытостью и роскошью. Игры закончились в ночь атаки на дом Ззириндин. Простолюдина с внешностью второго сына шестого дома прирезали налетчики и бросили в кучу тел, а настоящий принц остался жив и скитался по семьям бедняцкого квартала. Дети без присмотра вечно занятых родителей сбились в маленькую стаю с четкой иерархией и ненавистью к слабым. Взявшегося неизвестно откуда приживалку побили камнями в первый же день. И добили бы во второй, если бы не глина и сила Гуанадора. Шадер получил в дар жизнь, а божество первоглины самого преданного жреца.
Принц пробормотал последние слова молитвы и положил маску на лицо служанки. Лиана задергалась от нестерпимого жара, выходя из плена сонного зелья. Пора, все верно.
- Дорогая, - ласково позвал Шадер, пряча маску под кровать, - просыпайся.
Подавальщица подскочила, как ошпаренная, отталкивая уборщика руками.
- Нет! Нет!
- Что нет? Что случилось? Плохой сон?
Принц участливо гладил женщину по плечу, пытаясь успокоить.
- Да, наверное, - ответила Лиана, - зажги лампаду, мне нужно одеться.
- Уже уходишь, как жаль, - вздохнул Шадер, - мы ведь увидимся снова?
Служанка пробормотала что-то в ответ и, едва вспыхнул крошечный огонек, схватила красное платье и выбежала в коридор.
Принц проводил её злорадной ухмылкой. Ничего не видела, ничего не знает, ничего не помнит. Начнет сочинять и фантазировать – поднимут на смех. В городах поклонников Ллос власть Паучьей Королевы настолько высока, что дроу даже не подозревают о существовании жрецов Гуанадора. И ни одна жертва ритуала обмена никогда не догадается о том, что на самом деле произошло.
Диллин
Жизнь покинула изуродованного болезнью наставника. В той же мантии, которую ему подал Диллин перед визитом Асхата Сойорна, на своем ложе в расслабленной позе лежал Карагэл Кеил-Ра. Глаза закрыты, на губах застыла легкая полуулыбка. Пожалуй, он даже выглядел счастливым. Редкий случай, когда смерть украшала свою жертву.
Из вещей в спальне, кажется, ничего не пропало, только на полу в беспорядке валялись свитки с заклинаниями, которые две последние недели изучал наставник, а все ценные артефакты, дорогие персти на пальцах трупа, статуэтки, редкие книги остались на месте. Диллин заглянул и в другие комнаты апартаментов, но порядок в них был идеальным. Из всех странностей и необычностей только приоткрытая главная дверь, да труп Карагэла. Сколько часов он здесь пролежал? Когда его убили? Непонятно.
О, в том, что мага дома Кеил-Ра именно убили Диллин не сомневался. От болезни еще ни один дроу не умер. Студент склонился над телом наставника, пытаясь разглядеть следы удушения или укол кинжалом. Скорее любопытства ради, нежели из практических соображений. Все же имелось мстительное удовольствие от созерцания мертвого мучителя. Но что тут можно было найти среди язв, сочащихся гноем? Разве что следы желтого порошка на губах выглядели подозрительными.