Еще малявкою на похоронах Сталина нащипала восемь леденцовых петушков, банку монпасье, сто рублей и с полкило ирисок...
- Слышь(?), карманница, - косясь на настенные часы, завешанные васькиными труселями, промолвила Лукерья Петровна, - Не находишь(?), что здесь как в казино. Даж хронометр завешан. Может в картишки на желания? А? Вон на люськином шкафике затертая колода. Козе понятно, что некрапленая.
- Да некогда мне.., вроде, - попереминалась с ноги на ногу старушенция, - Дед у меня там от стула не отвязан. Мается голубоглазенький.
- После отвяжешь. Отвязать-то никогда не поздно, - подрезонила Лукерья, - Эт еще и лучше, что привязан. Шляться не намылится.
- Оно и так.., - неспешно присаживаясь на стул, вслух рассудила пожилушка, - Оно и верно... Куда он привязанным-то денется?
- Да никуда! - оптимистически встряла в беседу Валюха, дотоле маявшаяся угрызениями совести по поводу своего преступного покусительства на чужие деньги, - И ему же, опять же, спокойне-ей!..
- А-ай! - махнула рукой контрабандистка, - Где наша не пропадала?! Сыграну-ка я, девки, с вами!.. Выпивкой-то угостите?!
- А то-о-о?! - радостно протянула Лукерья, - У нас этого добра хоть залейся!
- А во что играть-то будем? - аппетитно глядя на то, как десантница наотмашь выбулькивает в стаканное трио свежераспечатанную поллитровку, поинтересовалась контрабандистка.
- Думаю, стоило бы в покер популять, - заикнулась было Валюха.
- В хуёкер! - протягивая собутыльницам более чем наполовину наполненные стаканы, вспылила Лукерья, - Корчат тут из себя интелиго! В очко будем штыриться! Иль в дурака подкидного... Не, в очко не надо. В очко стрёмно... Лучше в подкидного! Не пара на пару, а каждый за себя! Втроем-то пара на пару не сыграть же...
Ну. Вздрогнули, бабоньки! За знакомство! - протягивая стакан для чоканья, выдала тост маститая десантница, - Тебя как, старая, звать-то?
- Климентиной, - представилась под звон стаканов контрабандистка и экс-карманница, - В честь Климента Ворошилова папка с мамкою нарекли. Коммуняки хреновы!
- А по отчеству как(?), Климентина, - накатив свою водочную порцию, крякнув и гулко пернув густым водочным перегаром, поинтересовалась Лукерья.
- По отчеству еще хуже, - залпом осушив стакан, крякнув, звонко и протяжно пропукавшись чем-то луково-чесночным, икнув и страдальчески вздохнув, произнесла контрабандистка, - По отчеству я Педровна. Батяня-то переписал себя с Ивана на Педро. В честь этого самого... Какого-то испанца из Третьего Интернационала в честь.
- Да н-не г-гор-рюй ты, Кы-климентина Пи-педровна, - проглотив в качестве закуси изрядно подвялившуюся шкурку от еще в полдень съеденной сосиски, пробормотала вдруг резко осоловевшая Валентина, - Йя в-вон во-обще-е-е... Никитична. И н-ничег-го... Ж-жив-ву-у(!), к-как видишь...
Люська тем временем, пристроившись под бочок к мертвецки сонному супругу, сопела, храпела и испуганно вскрикивала. По-видимому, снилось нечто ужасное...
Белокрылый же купидон в образе полицейского, намедни тяжко травмированный запущенным Люськой черствым пирожком... Так вот... Далее о нем... Максимально кратко, но и с подробностями, отталкиваясь от времени купидоновского прицеливания из автомата в вышеупомянутую гражданку...
Сержант, выбитый расколовшим оконное стекло пирожком из здравоумия, воспарил выше крыши в восходящих воздушных потоках, непроизвольно совершив ряд фигур высшего пилотажа. После сего амурный посланник полковника Невменяйлова бессильно сложил крылья, покувыркался в атмосферных завихрениях и... И безжизненно брякнулся на клумбу приюта для престарелых фотографов и фотомоделей...
На труп полицейского наткнулась по привычке вышедшая помочиться на клумбу и повыть на Луну Марфа Дрюкина - дряхлая экс-фотомодель сибирской рыболовецкой артели «Караглист», то бишь - если в буквальном смысле - «Карась глистоватый»...
Пописав на физиономию незамеченного ею бездыханного стража правопорядка, слабовидящая Марфа натянула свои расшитые стразами рейтузы, опустила крепдешиновый подол, задушевно повыла на лунный диск и... И ненароком угодила каблучком на спусковой крючок беспризорно валяющегося табельного автомата Калашникова, отозвавшегося оглушительной трехпатронной очередью! Благо, пули вонзились не в живое, а в постамент парковой скульптуры «Фотомодель, кормящая грудью фотографа»...
Через пару-другую секунд после выстрелов перепуганная вплоть до выпадения обоих челюстных протезов старушка бесчувственно возлежала с задравшимся до затылка подолом на крылатом полицейском. Со стороны выглядело, что парочка прелюбодействует при незамысловатом позиционировании: плоская двухслойка с дамой сверху и кавалером понизу...