В остальном же... без существенных происшествий... Ну если не брать во внимание ременно отодранного Безмозглым пэтэушника, заподозренного им в доносительстве на него (Безмозголого) бригадиру штукатуров Мозговому по поводу полученного последним уничижительного плевка в орган зрения...
И еще... Ближе к исходу рабочего дня мумиеподобный Вася Огонек попал под кирпичный обвал, спровоцированный взобравшимся на огромный штабель сего стройматериала полуобнаженным бетонщиком Кирпичниковым, возжелавшим в ознаменование старта прорабского запоя исполнить танец живота: сольно, зажигательно и, как сам объявил, «ко всео-о-общему неопису-у-уемому удово-о-ольствию(!!!)». Свою лепту в подвижку штабеля привнесло и произошедшее в районе городской свалки малосущественное землетрясение амплитудой ноль целых и три десятых балла...
Отделавшись легкой контузией и ушибом обеих коленных чашечек, Огонек был коллективно ощупан на скорую руку.
Убедившись, что пострадавший ходяч и отчасти вменяем, стандартно обзываемый «жополизом» бригадир Артем Бесполый под свою ответственность за три часа до финиша рабочего дня милосердно отпустил пострадавшего с объекта... восвояси... и на все четыре стороны... Так сказать, во имя ускорения процесса физической и умственной реабилитаций...
Огонек, бредя к автобусной остановке, широченно улыбался прохожим, неуклюже припадал на обе травмированные нижние конечности и... И приставал к бродячим кошкам и собакам с обниманиями и страстными поцелуями... Четвероногие же друзья человека не отвечали взаимностью: поджимали хвосты и с нервозными мяуканиями и повизгиваниями словно ошпаренные припускали прочь... Огонька сия реакция крайне изумляла, более того - безмерно огорчала, отчего сквозь заросли его впалых щек систематически струились горючие слезы, а из ротовой полости вдогонку шокированным животным низвергались потоки нисколь не фильтрованной остро режущей интеллигентный слух варварской брани...
Автобус маршрута «Ноль целых и три пятидесятых», страстно желаемый Васей Огоньком, (будто назло) словно в воду канул!.. Иные нумерации шли струей, а этот... Как серпом по буферам обрезало...
Посиживавшая на противоположном конце скамейки по-деревенски укутанная в ватное и пуховое хмурая старушенция, похоже, тоже с нескрываемым нетерпением дожидалась желаемого Васей маршрута... Поначалу тушуясь от не сходящей с огоньковой физиономии идиотской улыбки, она в конце концов попривыкла и даже стала застенчиво отвечать ухмылками...
Спустя довольно-таки солидный временной промежуток старушенция расцвела аки клоунесса и.., поправив прислоненное к жестяной остановочной стенке нечто полутораметровое, лопатообразное, с выступом на черенке навроде полешка и укутанное в ветхий пододеяльник, прошамкала:
- Чё?.. Тож ахтобуса дожидаись-ся?
- Ага, - старательно массируя беспрестанно ноющие травмированные колени, отозвался Огонек, - Жду-жду, а он, мочу ему в бензобак, все не идет и не идет.
- А хошь(?), я те хвокус покажу! - обрадовалась речевому контакту старуха.
- Н-не з-зна-а-аю-ю, - обшаривая фигуру собеседницы вдруг посерьезневшим взглядом, Вася машинально перебросил ладони с разминания колен на шевеление угнетенных холодом бедер.
- А хто знаить? - взяв наперевес замаскированное пододеяльником лопатоподобие, старуха довольно-таки шустро подъехала седалищем по скамье вплотную к Огоньку, - Хошь в увеличительную оптику поглядеть?
- Х-хочу.., наверное, - с неким сомнением в интонации произнес Огонек.
- Хгляди-и-и! - после сего многообещающего восклицания бабка сноровисто оголила торчащую параллельно лопатоподобию поленовидность, на поверку оказавшуюся вороненым оптическим прицелом.
Вася Огонек, смахнув с личины идиотскую улыбку, обласкал поблескивающую линзами прибамбасину знойновосхищенным взглядом... И!.. И, спустя совсем чуть-чуть, осчастливленный каменщик, напрочь позабыв о коленных болях, увлеченно рассматривал сквозь мощнейшую оптику голубей, кошек, людей и даже мелких птах, старательно накладывая на них центр крестика окулярной разметки...
По ходу оптической забавы бабка аки степная пигалица щебетала о всем, что взбредало в ее худо варящую головушку; Василий же медленно, но и неуклонно озарялся шокирующей догадкой, заключающейся в том, что в его руках огнестрельное оружие...
В процессе аналитического ощупывания укутанной в пододеяльник сомнительной конструкции герой сего повествования ненароком нажал на нечто кривенькое и проволокообразное. Тут же думкнуло, и Василию, заполучившему от содержимого собственных рук механический толчок в плечо и в глаз, сделалось хотя и терпимо, но и физически довольно-таки болезненно... В добавок к сему, и без того психопатически расстроенного обуяли симптомы нешуточного испуга, заключающиеся в костно-мышечных вибрациях, зубовном стукотке и в беспорядочном подергивании век ушибленного окуляром глаза...