А то, что подобная дрянь происходит во всем мире, Айзек знал наверняка. Удалось наладить связь с Финляндией, с США, с Францией, Испанией. Пара сообщений пришла из Дальнего Востока, и говорят, что в Японии то же самое. Айзек лишь присвистнул, вспомнив, сколько людей в Китае, сколько там женщин.
Пару дней назад земля под ногами ходила ходуном. Айзек подумал, что возможно, кто-то повеселился с ядерными бомбами, хотя даже парочка милашек мощностью в двадцать мегатонн, вряд ли вызовет такого рода тряску.
Когда все это закончится? Что будет с миром дальше?
Упрямые ливни шли две недели. Настойчивые дожди, с твердолобыми каплями, и воздух стал почти как вода, не вдыхаешь его, а пьешь.
Сырость подьедала кости, и Айзек кутался ночами в кусачее одеяло, чувствуя себя стариком с артритом и подагрой.
Плюх!
Айзек поморщился, глядя под ноги.
- Дырка провалился? - спросил Рамис. - Под ноги не смотришь!
Зашли, наконец, в штаб. Тепло, печка-буржуйка гудит, из мутноватого окна, сбоку, льется тусклый свет. Тоже, плесенью пропитано все, а углы стянула черная паутина.
Но тепло. Это - самое главное.
- Жратвы у нас мало, - откровенно сказал Пантелеев. - Мельчают запасы. Мародеры опять же, сукины дети... Мы еще объединим силы, есть-то ребятки, есть! Но хватит ли нам этого? Пока то, се... Дожди опять же, задержали. А бабы с ума уже не сходят. Ну, то есть, не такие уж они и глупые теперь, голыми руками их не возьмешь, как раньше.
- Ты предлагаешь улететь куда-нибудь на острова? - усмехнулся Айзек. - Переждать там бурю?
- У меня была и такая мысль, - кивнул Пантелеев. - Да только ребят я бросить не могу. А всех перевозить... и если уж раньше воевали, не пойми за что, так теперь-то, хоть цель ясна. Есть и другие ребята, есть, и главное сейчас - объединиться.
- Зеков бы еще разметелить, - шмыгнул Рамис, потирая ладони, чуть ли не в окошко буржуйки засовывая пальцы. - Пакостят, свиньи. Да и вообще, многие люди - свиньи, я так понял.
Айзек хмыкнул. Болтать на подобную тему с джигитом нет особой охоты. Пантелеев тем временем скинул плащ и дал отмашку какому-то бесцветному парню, похожему на тень:
- Ты сообрази там, Андрейка... Пожрать, туда-сюда. - Андрейка кивнул. В дверях замешкался: столкнулся с Попсом и Кенни.
- В сторону! - рявкнул Попс. - Ходит тут... Блин, там опять дождь срывается! Да когда он уже закончится?
- Может, ОНА умеет влиять и на погоду, - пробормотал Айзек. Он тоже скинул плотную охотничью куртку - бушлат не надевал из принципа, - и подсел к Рамису, погреться.
Мало людей. Много тел.
Вот что волновало Айзека. Слишком мало толковых пацанов, и с каждым днем их все меньше.
Почему их становится меньше?
Исход.
Это загадочное слово появилось в обиходе с чьей-то легкой руки, хотя как это назвать иначе?
Огонь и на расстоянии лизал озябшие пальцы, щекотал ладони. Почти сразу кожу стали покалывать иголочки, а приятная истома медленно распространялась по телу, поселялась в одеревеневших мышцах и размягчала каждое волоконце.
- На погоду влиять? - переспросил Сандро, вваливаясь в «штаб». Вместе с собой он привел клубы пара и беспокойный сквозняк, который тут же потащил сор по полу. - Это вряд ли. Сегодня еще сорок. Двое - застрелились. Еще один... - Сандро расстегнул пуговицу бушлата, - ну вы поняли.
- Как не понять! - взвыл Попс, а Кенни покашлял. - Если мы будем и дальше тянуть, то никого не останется!
Сандро молча шмыгнул носом и Айзек уступил ему место возле печки. Конец октября, и такой холод. Рыщет как волк, так и ждет, в кого бы вцепиться.
- А ты готов к великой битве? - хмыкнул Сандро. - Или только верещать можешь?
Попс сузил глаза и тряхнул вечно сальными волосами.
- Готов, - с вызовом сказал он. - Я всегда готов.
- Что-то раньше у тебя особой прыти не было. Где там уже посыльный ваш, Пантелей! Жрать охота. Да и выпить тоже кайф.
- Тебе бы только пить, - отозвался Пантелеев. - Ты лучше генплан выкладывай. Мы продвигаемся к Королеве и теряем людей. На ровном месте теряем. Убегают, уходят. Ночью уходят! - он с досадой швырнул ремень на скамью. Бляха звякнула по дереву и свалилась на пол.
В комнате теперь тесно от людей. Буржуйка гудит, прямо пышет жаром. Айзек расстегнул куртку, прислушиваясь к репликам, за которыми стояли... Что за ними стояло? Личные трагедии, крах надежды?
- Айз, ну а ты чего молчишь? - Попс толкнул его в бок локтем. - У тебя должны быть идеи.
- И что там с мессией, про которого ты трещал? - насмешливо протянул Пантелеев. - Так и не объявился?
Айзек потер кончик носа. Привычная улыбка тронула уголки рта.
- А что там Устрица? - наконец, сказал он.
- Жирдяй? Прав ты насчет него был. Он примкнул к головорезам, революционер фигов, - ответил Попс. - И наших пацанов за собой потащил.
Ввалился солдат с жратвой и водкой. Айзек поморщился. Он не отказался бы сейчас от коньяка, но глушить проблемы спиртом, все равно, что вычерпывать воду с тонущего «Титаника». Расселись за столом. Галеты, тушенка - распотрошили офицерские сухпайки.
Айзека взяла тошнота. Оказаться бы отсюда подальше.
Для ТАКОЙ войны он не создан.
Солдат-Андрейка, наконец, принес кипяток. Попс заварил крепчайший, вишнево-коричневого цвета чай, и они втроем, заодно с Кенни, потягивали из щербатых кружек ароматный напиток.
- Как ты его без сахару пьешь... - пробормотал Попс. Айзек продолжал улыбаться. Кенни ожегся о кружку и потряс татуированной рукой, и Айзек выхватил взглядом какие-то щупальца. Вроде бы раньше у Кенни не было такой татухи. Айзек сощурил глаза - показалось. Тот же, прежний узор терновника, обвивающий мать Марию и младенца Иисуса.
- Ну что? Обсудим? - улыбнулся Пантелеев. - Первое: что мы знаем о Королеве? Ничего. Второе: мы знаем, что она имеет влияние не только на баб, ну тех, что спятили, но и на мужиков тоже. Каким образом влияет, мы не знаем.... Да, - бугай кивнул Рамису, - говори.
- Откуда ми вообще знаем, есть эта Королева, нет ее? - повисла тишина.
- Мы это просто ЗНАЕМ, - подчеркнул Айзек. - Можешь не сомневаться, она существует.
- Да я не сомневаюсь. Просто ты любишь всякую чушь загонять, вот я и захотел прояснить вопрос.
- Чушь загонять? - переспросил Айзек.
- Есть жи, - дагестанец скривил краешек рта. - Их кончать надо, и все. Если бы не дождь, уже бы все сделали.
- Посмотрим, как ты запоешь, когда сам себе отстрелишь яйца, - ухмыльнулс Попс. - Не просто так стреляются же парни.
Громыхнул стул. Дагестанец прыгнул через стол и схватил Попса за воротник:
- Ти у меня, ч-щерт, поговори, - прошипел он сквозь зубы, - так я тебе и яйца прострелю, и очко тоже. Понял, ле-е?
- Убери руки, - мигом покрасневший Попс цеплялся за волосатые предплечья дагестанца. Пантелей похлопал парня по плечу: - Рамис, успокойся.
- А чо он гонит? Они вообще, клоуны! Песни пели конченные, а теперь еще и мозги пудрят! Гнать их надо, - он оттолкнул Попса, и тот вскочил, чуть не упал со стула. Айзек спокойно наблюдал, как рожа Попса стала теперь уже лиловой.
- Пошел ты к черту! - выкрикнул Попс. - Обезьяна вонючая!
Рамис полез к поясу, за «тэтэшкой», а Пантелеев перехватил его кисть:
- Не надо, успокойся.
- Я ему башку прострелю! - бесновался Рамис. - Да отпусти ти меня!
Пантелеев ловким движением перехватил пистолет, и вывернул оружие из пальцев горца, как игрушку у малыша. Рамис, в противопоположность Попсу, побелел. Щетина ссохлась, и стала похожа на припорошенные снегом ветки.
- Он...
- РАМИС! - гаркнул Пантелеев. - Я тебе щас сам башку проломлю! Сейчас не время, ты понимаешь? Не время сейчас!
Рамис смерил взглядом Попса. Сплюнул.
- Отдай пистолет.
- Ага, щаз-з!
- Все нормально, я успокоился.
- Пойди, проветри голову, - хлопнул его по плечу Пантелей. - Покури там... Я серьезно. Ну, какой пистолет?