- Бред какой-то... - прошептал Пантелеев. - Всякое видал в жизни, но такое... От чего ж они с ума сходят?
Рамис что-то бормотал на своем, губы как резиновые, Сандро все посмеивался.
- А если бы в грузовике была наша малышка?
Айзек оглядел «командиров». Они и еще сейчас еще не все поняли. Людей собрали, это хорошо, но не понимают, что чем ближе...
И вот второй грузовик за сутки. Плюс, десять человек застрелилось, а еще трое занялись членовредительством, и истекли кровью.
- Поражающие факторы ядерного оружия, - сказал Сандро, - всем известны?
- Сейчас не время, - оборвал Пантелеев.
- Мы не будем брать... Нет! Я не согласен! - Рамис ударил себя кулаком в грудь. - Надо быть дауном, чертом последним, чтоб бомбу с собой брать! Она рванет, жи! Надо подальше отнести, а то все... Всех, кого мы собирали, они жи на воздух полетят! - он сбивался, с трудом находил нужные слова, то и дело вставляя гортанные возгласы, и Айзек глядел на него с легкой улыбкой.
«Генеральный штаб» в поле, возле трассы. Полыхал грузовик, коптила резина, и кто-то из солдат все еще пытался потушить горящий остов, зашвыривая его землей. Чуть поодаль с криками носился силуэт, объятый пламенем. В небо плыли клочья черного дыма, с хлопьями от сгоревшей резины, едкий запах выдавливал из глаз слезы, и от него спирало горло.
Силуэт носится и только усугубляет этим положение: ему бы упасть и кататься по мокрому асфальту. Вопли силуэта взрезали барабанные перепонки, и солдаты сбивали с него пламя брезентом - тоже ошибка.
Но вот силуэт упал и затих.
Дурачье, наконец, догадалось залить его водой. Лохмотья одежды зишипели, вплавляясь в кожу, силуэт взбрыкнул ногами, а его все поливали.
Колонна стоит. До Королевы километров сорок, не больше, а «войско» замерло всей кавалькадой. В воздухе витал гул, какой можно услышать возле трансформаторной будки, ветер разносил запах сгоревших котлет. Айзек проглотил слюну, и поморщился. Кажется, уже лет сто назад он не то что ел, а хотя бы видел отбивные или те же котлеты.
Гудение вилось над головами, висело, как назойливая туча комаров.
- Видите, я же говорил, - Айзек пожал плечами. Выдержка, выдержка. - Чем ближе, тем хуже. Дальше ехать опасно, пойдем пешком. Тут не так уж далеко, и как мы поняли, у каждого человека свой запас прочности, что ли.
- Мы вообще никуда не пойдем! - заорал Пантелеев, брызгая слюной. - Мы только людей губим, понимаешь ты?!
- Отпусти.
Здоровяк, кажется, сам не заметил, что схватил Айзека за воротник. Схватил и тряс, тряс, и даже теперь пальцы не разжал. И выкрикнул вдруг:
- Из-за тебя все... Ты с ней заодно! - А потом Пантелеев засмеялся, захохотал. Из глаз у него побежали крупные горошины слез, а изрезанное морщинами лицо мигом покраснело.
Выдержка. Выдержка.
Бомба и весит-то всего-то тридцать восемь килограмм. Не ядерная, естественно, и с детонатором, а мощности хватит, чтоб сравнять с землей Королеву и ее подданных.
- Первый поражающий фактор - ударная волна, - сказал Сандро. У него чуть подергивалось веко. - Второй - световое излучение. Оно такое яркое, что сетчатка сгорает, как целлофан.
От стоящих чуть поодаль солдат, отделился один, наиболее смелый. Пантелеев все хохотал, цепляясь за Айзека, потом стек вниз, на грязный асфальт, чуть не стаскивая с того штаны.
- Извините... Разрешите...
- Говори.
- Айзек... Товарищ, или как правильно? Извините... Что мы будем делать дальше? Какие будут приказания?
- Перерыв полчаса - отдых, потом сборы. Идем пешком, сорок километров, и мы в гостях у сказки. Грузовики оставить, гаубицу тоже. С собой берем оружие и ручную кладь. Понятно?
Солдат косился то на Айзека, то на Пантелеева. Рамис молчал, покусывая изнутри щеку. Сандро спросил у солдата:
- Ты знаешь третий поражающий фактор? Ядерного оружия?
- Нет... То есть - никак нет! - поправился «солдат». Какой-то мальчишка вообще, ему и восемнадцати нет, наверное. Видно, что не знаком с бритвенным станком.
- Проникающая радиация. А ты знаешь, что в конструкции немецких автобанов заранее предусмотрены места для установки ядерных фугасов? Крутотень, да?
- Да... То есть, никак нет!
- Пошел вон, - устало махнул Сандро. - Чему вас теперь только учат, щеглов?
Скинуть бомбу на сам город Королевы невозможно. Было несколько попыток, в итоге разбились три самолета, еще на подступах. Из чего Айзек и сделал вывод, что влияние сучки увеличивается, по мере приближения к ней самой. Иначе, почему с приближением к ее логову, все больше и больше людей отрезают себе яйца (членовредительствуют)? Разгоняюся на грузовиках, вместе с пятьюдесятью «приятелями» и летят в кювет? Поджигают себя и бегают, объятые пламенем?
Солдат испарился. Пантелеев теперь лишь всхлипывал в луже, как девочка, над которой надругались, и только порванной юбки ему не хватало.
Даже у самых сильных сдают нервы, но не у Айзека. Пока что.
- Какой идиот понесет бомбу в руках, - покачал головой Сандро и поскреб щетину. - Да прекрати ты выть уже!..
Налетел легкий ветерок, и взъерошил волосы «генштабу». Солдаты если и разговаривали, то как-то мельком, никакого там смеха, или обычных переругиваний. Пантелеев размазывал кулаком грязь по лицу, бледный Рамис, какой-то восковый даже, вновь что-то шептал.
По небу плыли безмятежные облака, как будто... и не происходит на земле ничего такого.
- Мы заставим... закашлялся Пантелеев. - Я их, тварей, землю жрать заставлю! - голос у него сорвался на сиплый вой.
- Нет смысла, - Сандро провел лаонью по щеке и щетина заскрипела. - Если мы оставляем технику... Тут вообще нет смысла. А если они друг друга перестреляют, через пару километров-то? Что тогда? Если и они и нас грохнут? Что интересно, ты будешь делать тогда, Айзек? Ну-ка, скажи?
- Бомбу повезу я, - отозвался Айзек. - Не надо никого заставлять. А что будет... Желающие могут идти куда угодно. Я никого не держу.
- Я могу пиридать твай приказ сваим людям? - Рамис скривил рот.
- Конечно, - кивнул Айзек. - Те, кто не может или не хочет идти дальше - свободны! - проорал он зычным, с хрипотцой голосом. Многие обернулись на знакомые звуки: сколько раз они слышали песни, исполненные Айзеком?
«И эта, кажется последняя», - подумал он. «Лебединая песня».
Он хотел еще что-то добавить, но махнул рукой и вразвалку побрел к Попсу.
- Сейчас даже твое выступление не поможет. Сейчас... нужен голый энтузиазм, - усмехнулся Сандро. Пантелеев поднялся, и, прихрамывая, побрел за Рамисом. Солдаты меж тем развертывали подобие полевой кухни, хотя в воздухе продолжал витать запах горелого мяса и резины, отбивая всякий аппетит.
Тот паренек, который не знал о таком поражающем факторе, как проникающая радиация, отшкребал от асфальта подгоревшую лепешку товарища, саперной лопаткой.
Сандро скрестил руки на груди.
- Айзек? Знаешь, оставшиеся поражающие факторы? Так вот, они для нас будут не важны. Если мы сделаем так, как ты хочешь.
- Я хочу обычную бомбу.
- Но ведь мы везем и «малышку» тоже. Нам лучше развернуться. Даже великие полководцы умели признавать свои ошибки, а сейчас так и вовсе, нет смысла рисковать своей шкурой. Мы должны посмотреть, что будет дальше, как... все устаканится, - бархатистый голос Сандро баюкал, укутывал. - Понимаешь? Зачем рыпаться без толку? А с такой армией мы можем отвоевать себе ресурсов. Можем создать целый город. С наложницами и рабами. Город, в котором не будет стариков, болезней. Там будут только наши правила. Черт, да ты хоть думал об этом? - Сандро хлопнул Айзека по плечу.
- Думал.
- Ну! А ты вместо этого предлагаешь... Эй! Айзек, ты чего? Убери! Игрушка тебе, что ли? - Сандро прищурился. - А, понятно. Святошу из себя корчишь. Ну конечно, ты стал заниматься музыкой, чтоб сеять доброе, чистое, светлое - так? А совсем не для того, чтоб драть фанаток! Ну, поправь меня, если я ошибся! Ты ведь для этого начал заниматься музыкой, да? И людям мозги пудрил ты тоже для этого? Мы не ничего не знаем, пойми ты! А если подойдем еще ближе, то... все превратятся в зомбаков. Перережут друг другу глотки. Пони...