Вскоре промежутки между помещениями стали длиннее. Стены и пол прекратили вибрировать и поэтому, когда сзади раздалось сверх всяких ожиданий резкое гудение мотора, перемежаемое шумом тяжёлого движущегося предмета, трое людей одновременно оглянулись. Воспользовавшись заминкой, ЭХ-16 хотел проскольз-нуть мимо них и исчезнуть за опускавшейся бронированной пли-той. Ему бы удалось скрыться, если б не оставленный кем-то на полу большой кусок руды, Спутанный тросом по ногам, компьютерианец споткнулся, перевернулся на спину и засучил манипуля-торами, как жук, попавший в аналогичное положение, которое усугублялось тем, что ЭХ-16 оказался прямо под бронированной плитой. Люди не успевали выйти, так как компьютерианец перего-раживал проход, Они могли только либо протолкнуть его дальше, либо втянуть обратно, либо бросить на произвол судьбы. Своим великолепным кристаллическим мозгом ЭХ-16 мгновенно просчитал, что последний вариант для них предпочтительней, так как из-за его тела ловушка не захлопнется. Энцефалохран, прощаясь с жизнью, инстинктивно вытянул все конечности навстречу бронированной плите.
Для людей возможность выбора поведения ограничивалась до-лями секунды. Первым сделал свой выбор Сказочник. Он стреми-тельно нагнулся и схватил конец троса, которым был спутан компьютерианец.
— Тащите! — крикнул психолог своим товарищам. Келвин и Пьер без колебаний присоединились к нему.
Буквально, вылетевший из-под плиты ЭХ-16 поджал под себя ноги и настороженно затих. Плита полностью перегородила вы-ход.
— Где мы? — Келвин оглянулся. Ошане находились внутри небольшо-го помещения, из скальных стен которого местами поблескивали крупные кристаллы. Слева от космолётчиков шли в рост человека стеллажи. У задней стены на столах и на полу стояли раз-нообразные приборы. Выхода отсюда не было.
— Где мы, ЭХ-1б? — требовательно переспросил Келвин.
В первый момент после своего неожиданного спасения энцефалохрана поглотило чувство пьянящей радости.
— Благодари землян! — необычайно чётко шепнул ему внутренний голос и он послушно повёл фотоэлементами, выискивая ими Сказочника. Однако стоило ЭХу увидеть землянина, как чувство благодарности стремительно улетучилось. Компьютерианец с ужасом осознал ранее не фиксируемый факт:
— Во мне живёт предатель! Он требует, чтобы я преисполнился признательностью к этим белковым недоумкам, которые, несомненно, по своей глупости вытащили меня из-под плиты, — вновь озлоб-ляясь, подумал он. — Ничего. Сейчас они покажут свою истинную схему, когда услышат мой ответ и поймут, что именно я их зама-нил в ловушку.
Вибрируя своей храбростью, он слегка исказил модуляции, копируя насмешливый тон землян:
— Лаборатория Д-9. Устраивайтесь поудобней.
Пьер нервно хохотнул:
— Я так понимаю, мы — в западне.
— У тебя — необыкновенная проницательность, — досадливо съязвил Келвин. — Куда Координатор хотел заманить нас, туда мы благопо-лучно попали… Лаборатория Д-9. Что в ней? Не густо. Электрон-ный микроскоп, аппарат для испытания образцов на прочность, спектрометр, плавильная печь, штативы, химикалии, различные из-лучатели, поляризационные стёкла… И всё? Сказочник. На пла-не с какими помещениями, коридорами соседствует эта лаборато-рия?
— Ни с какими, кэп, — мрачно ответил Сказочник. — Полнейший тупик и с верху, и с низу, и с боков. До ближайшей пустоты двести метров горных пород. Кстати, Пьер, что за породы?
— Сейчас посмотрю…
— Значит, нам предстоит иметь дело с бронированной дверью, — за-ключил Келвин. — Судя по виду, материал — бэкфаррит — как на обшивке нашего «Ворона». Температура плавления — 7 тысяч граду-сов. Бластер его не возьмёт. Я думаю, паз под дверью и с боков не должен быть более полуметра. Как у нас — с энергией?
— У меня бластер заряжен на 80 %.
— А у тебя, Пьер?
— Что? Энергия? Они её отключили. Ни один прибор не работает.
— А в твоём бластере?
— Бластер? Наполовину пуст.
— У меня — чуть больше… Здорово мы повеселились… Нам придётся выбрать около трети куба скальных пород… Даже если пос-тавить регулятор на минимум узкополосности — может не хватить энергии.
— А реактивные ранцы?
— Их топливом не заправишь бластера… Однако — начнём. Режем базальт слева от двери…
Сказочник и Келвин принялись за работу, изредка перебрасы-ваясь короткими фразами. В лаборатории по полу пополз дым. Тон-кий ручеёк рукотворной магмы, темнея на глазах, заструился космолётчикам под ноги.
На ЭХа никто не обращал внимания. О нём забыли. А компьютерианец, разряжаясь на непривычных ухабах логики, обнаружил, что его отвращение к углеродистой форме жизни будто постарело, стало лишним, мешающим ухватить интенцией какую-то важную истину. Он спохватился, вспомнив о внутреннем враге, проверил ментальные цепи: на этот раз голое был ни при чём. Проблема была в том, что люди вели себя неадекватно, явно, не оценив роль ЭХа в их беде.
— Белковые недоумки, — мысленно повторил он, не допуская иных причин подобного поворота событий.
Почувствовав недостаточность такого рода убеждения, ЭХ вспомнил слово «повеселились» из разговора землян. Он прекрас-но уловил подтекст. Его сервомоторы усиленно зажужжали на холостом ходу, множа сознание потенциальной мощи:
— Убийцы, — всплывшее из глубин памяти непривычное для мира компьютерианцев понятие повысило на конденсаторах напряжение. Неконтролируемый разряд готов был потрясти до основа-ния смесью страха и ненависти кристаллический мозг ЭХа, когда внутренний голос, словно слабый проводник выжег избыток негативных эмоций справедливым упрёком:
— Эти же люди спасли тебе жизнь.
В итоге переживаний компьютерианца, у него возросла не столько враждебность к своим прародителям, сколько повысилось внезапно возникшее желание быть лучше их. Не зная другого пути, чтобы показать им своё превосходство, ЭХ-16 сообщил:
— Корнукраки — на Компьютере. Они хотят заключить с Координа-тором союз против землян.
— Спасибо за откровенность, — тотчас же отреагировал Сказочник. — А много их прилетело?
— Один небольшой крейсер… С ним ещё корабль… Старый… На продажу.
— По-моему, ты не одобряешь этих переговоров?
— Люди поступили с нами не справедливо, — уклончиво ответил ЭХ.
— Что ты с ним беседы разводишь! — не прерывая работы, раздражённо произнёс, обращаясь к Сказочнику, Келвин. — Итак ясно, что он рад до невозможности вредить, нам. Тебе мало ловушки, в ко-торую мы угодили, благодаря ему?
ЭХ мысленно вычеркнул из своего стандартного набора унизительных прозвищ землян слово «недоумки», заменив его на «слабоумные».
— Не может быть! — послышался тем временем из глубины помещения голос Пьера. — Дайефрегм… Отборнейший дайефрегм! Я его видел только в атласе минералов. Ценнейшая вещь! Непозволительная роскошь! — в дальнем углу лаборатории блеснул луч бластера.
— Пьер! Прекрати! — тут же отреагировал Келвин. Каким бы ни был ценным дайефрегм — он не дороже наших жизней.
— Не волнуйся, кэп… Ты только посмотри, — глаза геолога лихора-дочно блестели сквозь плексиглат скафандра. Обеими руками он держал над собой полупрозрачный розоватый камень овальной формы.
— Хорошо, хорошо. Посмотрю… Попозже…
Прошло ещё пару минут, прежде чем треугольная каменная приз-ма обрушилась вдоль предварительно прорезанной бластером в стене наклонной щели.
— Вытаскивай, — видя, что застывающий базальт сыграл роль клея, Келвин, с силой вцепился руками за край вырезанного осколка. Под усилиями трёх мужчин кусок скалы неохотно подался внутрь помещения и тяжело скользнул на пол.
— Вот теперь передохнём, — рука Келвина упрямо щёлкнула о плексиглат. — Ох, эти скафандры, — раздражённо воскликнул капитан. — Да-же пот вытереть невозможно!
— В наших скафандрах трудно вспотеть, — хмыкнул Сказочник.
— А ты не иронизируй. Ты лучше подумай, каким образом корнукракам удалось договориться с компьютаврами? Как нам отсюда вы-браться и что делать? В конце концов, здешнее население — сплош-ные самоходячие бронированные компьютеры!.. Их можно перепрограммировать, изменить логические процессы и приоритет ценнос-тей… Ведь как-то мы с ними боролись раньше? Ведь почему-то они согласились уйти с Земли?