— Впрочем, — подумалось Сказочнику, — может, ей кажется достаточ-ным быть самой уродливой без того, чтобы уродовать ещё и фон. Это — её дело. Тем более, — не ускользнуло от его внимания, — она себя сама и не видит. В комнате нет ни одного зеркала.
— Мисс Гоппс, — обратился к женщине Сказочник. — Я понимаю, что Вам не раз приходилось путешествовать в космосе, поскольку, мы встретили Вас здесь, на Утином Носе, вдалеке от обжитых и благоустроенных миров, но всё-таки я Вас хочу проинструкти-ровать перед стартом.
— Присаживайтесь, Сказочник.
— Спасибо. Итак. Механика космических перелётов такова. Наш ко-рабль имеет форму расширяющейся книзу спирали, состоящей из семи лежащих друг на друге витков. В последних трёх витках находятся анигизон — топливо, машинное отделение и собствен-но, расплющиватель. Далее следуют два грузовых витка, жилой виток, где мы сейчас находимся, и, наконец, виток комплекса управления. При посадке на планеты используется ряд приспособ-лений, обеспечивающих устойчивость кораблю…
— Как интересно! — с показным энтузиазмом воскликнула Гоппс. — Вы мне с подробностями будете рассказывать о работе тренож-ника?
— Нет, — помолчав, спокойно продолжил Сказочник. — Я Вам расска-жу ровно столько, сколько нужно для обеспечения Вашей же без-опасности. При старте с планеты, который произойдёт ровно, — Ска-зочник взглянул на часы, — через пятнадцать минут сорок се-кунд, Вы должны сесть в кресло.
— Святые ирионы! У Вас нет антиграва?
— Есть маломощный… Итак, Вы должны будете сесть в кресло и пристегнуться ремнями… Вот этими, — Сказочник подошёл к пуль-ту формопреобразователя Д-х и набрал ряд цифр, после чего от подлокотников кресел отделились и упали на сиденья предохра-нительные ремни. — Садитесь… На околопланетную орбиту мы выходим в течение часа. Ещё через полчаса будет включён расплющиватель. По этому всё это время желательно находиться в кресле. Перед пуском расплющивателя дисплей Вашего компьюте-ра загорится красным цветом и последуют звуковые сигналы. Вам нужно будет сосредоточиться на своём самочувствии и местонахождении. И то, и другое необычайно важно…
— На тех космических кораблях, где я бывала, ничего этого не требовалось!
— Там за Вами следили специально обученные люди, которые, кста-ти, вполне могли отнестись к Вам недоброжелательно… Час-тенько в момент расплющивания бесследно из кораблей пропа-дали люди — и только по одному недосмотру стюартов, а не из-за злого умысла! Поскольку же Вы с нами, я рекомендую Вам научиться не доверять свою жизнь незнакомым людям… Впро-чем, если Вы желаете, я прослежу за Вами…
— Вы очень любезны… Но я совсем не умею…
— Садитесь в кресло. Сейчас уже будет старт, а Вы, по-прежнему, торчите столбом посреди каюты!
Некоторое время Сказочник и Гоппс молчали, привыкая к невесомости, потом психолог заговорил:
— Мисс Гоппс, мы, космолётчики, редко бываем, на Земле обетованной… Состав немногочисленных экипажей почти не меняется годами… Нам не хватает, как бы Вам сказать… зеркала, чтобы увидеть себя со стороны. Не могли бы Вы послужить таким зеркалом?.. Поделитесь со мной своими первыми впечатлениями о нас.
— Ну, я не знаю, — замялась Гоппс.
— Как Вам — Келвин Драм? В нём чувствуется властность?
— Сладкоречивый идиот… Заманил меня на этот корабль в об-щество хамов. Седина уж на висках… Без дома, без семьи… Мозги, как у всех здесь — набекрень, — сумбурно выдохнула Гоппс и, уже спокойно, прислушиваясь к себе, продолжила:
— Властность? Я бы не сказала… Внешность — внушительная… Вся его фигура — уверенность, облачённая в космический мундир… Я чувствую себя рядом с ним девочкой, нашедшей успокоение от недавних детских невзгод… Может, он — излишне добр? Нет. Взгляд требовательный, подбородок — волевой… И — в остальном… Не знаю, как объяснить… Скорее всего, его непоколебимая уверенность неизвестными психическими токами передаётся ок-ружающим… А от этого я начинаю колебаться в собственном мнении…
— Так он Вам понравился?.. Коренастый брюнет с серыми глазами?
— У меня о нём — двойственное впечатление, впрочем, как и о Вас…
— А Пьер?
— Кто это?
— Тот мужчина, который сидел в кают-компании с атласом минералов.
— Он всё время молчал… Наверное — человек дела. Худощав, свет-ловолос… Любит комфорт, особенно, душевный, и находит его не в общении с людьми, а в компании своих минералов. По-моему, изо всех вас он более всего похож на обыкновенного человека. Только излишне замкнут.
— Может, что-нибудь скажете об Андрее?
— Молод. Не вспыльчив. Стремится при случае разрядить обста-новку. Уважает себя, но не самолюбив… Скорее всего, он углуб-лен в решение какой-то, возможно, научной проблемы, а отсюда проистекает его доверчивость к мнению других во всём, что не касается его исследований… Он постоянно был рядом с компьютером, машинально гладя пальцами клавиатуру. Он — про-граммист?
— Вы угадали, но не совсем. Он, как и я, психолог, если можно так сказать. Психолог машин. И у него на примете трудная научная проблема — искусственный разум… Знание законов существования искусственного разума нам явно сейчас нелишне. Ведь мы летим на Компьютер.
— Вот до чего доводят непродуманные эксперименты по оду-хотворению мёртвой природы, — тут же возмутилась Гоппс.
— Но и решение проблемы исинов Советом Земного Содружества нельзя назвать высокоморальным!
— А что оставалось делать? — запальчиво воскликнула Гоппс. — Я ещё понимаю: если б компьютерианцы вели себя благопристойно…
Сказочник удивлённо посмотрел на женщину:
— Я так понял — мой намёк на интеллектуальную близорукость офи-циальных властей Вы восприняли как личное оскорбление?
— Нет… Почему же? — на мгновение смешалась Гоппс, но тут же дерзко приняла вызов. — В общем-то — да. Или Вы считаете себя умнее их?
— Чтобы оценить тот неожиданный Дар случая, который все считают грубой ошибкой — особого ума не надо. Представьте себе: мы ле-таем за сотни световых лет в поисках разумной жизни, годами мучаемся, не находя с ней контакта, как, например, с ирионами пла-неты Ди, или, напротив, находим непрерывную вражду с корнукраками. А тут: такой уникальный шанс: познать своё собственное дитя, рождённое в длительных муках творчества, имеющее ту же родину, что и мы!
— Перестаньте… У компьютавров совершенно чуждый всему биоло-гическому разум. Кристаллический!
— Тем более было полезно его изучить, понять!
— А что они вытворяли на Земле! Разве Вы забыли?
— Почему же? Помню… Проходили в школе.
— Вот именно — в школе!
— А Вы видели всё собственными глазами?
— Нет, конечно. Но я могу представить!
— У Вас — развитое воображение.
— Хватит иронизировать!
— Давайте говорить серьёзно. Что Вы ставите им в вину?
— Они вытворяли, что хотели! Перепрофилировали произвольно раз-личные заводы, проникли в управление энергоснабжением планеты… Начинался хаос, развал с таким трудом налаженной экономики… Когда же дошло до медицинских экспериментов над людьми…
— Совет Земного Содружества принял решение вышвырнуть компьютерианцев с родной их планеты подальше в космос… По-моему, Вы штудировали в своё время учебники лучше меня… А теперь взглянем на те же события по другому. Шла война. Тысячи исинов помогли нам переломить её неотвратимый ход в сторону нашей победы. Им были не нужны компьютеры, ибо они сами — компьютеры. Их реакция на события превосходила в десятки раз нашу и корнукраков не только по скорости, но и по точности. А их выносливость, неприхотливость? Сколько места в корабле занимают аппараты регенерации, очистки воздуха и вентиляции? Сколько — запасы пищи? Благодаря компьютерианцам мы начали тес-нить лучше вооружённого противника. Лишь тогда, к нам на по-мощь соблаговолил прийти Большой Союз. Заметьте: помощь при-шла, когда мы без неё способны были спокойно обойтись.
— Но именно в этот момент резко возросла враждебная активность компьютавров на Земле и других планетах Содружества!