Очнувшись Залепуха опять ничего не помнил, так что можно сказать, что заново очнулся, считай перезагрузился. Очумело повертев головой, он заметил автохолодильник, открыв который увидел 6 бутылок пива.
— Есть Бог на небе, — истово перекрестился Залепуха, хватанул бутылку зубами и яростно вскрыл. По рукам потекла густая и холодная пена. Бутылку он выпил практически залпом. Несмотря на виртуальный характер окружающего мира, процесс отправления алкогольным ядом тут был аналогичен реальному. Разрушенные ядом эритроциты слиплись, что привело к кислородному голоданию мозга из-за чего цифровые клетки стали массово дохнуть, давление в черепе повысилось, башка жутко болела и Залепуху начал мучить сушняк, от которого он и стал «лечиться» пивом.
Выпив третью бутылку, Залепуха заметил банку с остатками огурцов, схватил её и выпил почти весь рассол. Стало чуток легче. Сожрав кусок пиццы Залепуха рухнул на плащ и удовлетворенно выдохнул — жизнь продолжается.
Видимо Залепуха снова задремал, поскольку совершенно неожиданно для себя получил сильный удар в печень. Интерфейс перед глазами вспыхнул, сообщив о потере 10 единиц жизни. Залепуха заполошено вскрикнул и перевернулся на живот, чтобы получить ещё один удар, на этот раз по своей пропитой морде. Перед глазами снова проскочило сообщение о потере нескольких единиц в жизни.
— Не убивай! — заблеял Залепуха и увидел перед собой варвара. Или кого-то сильно похожего на варвара. Здоровенный, плечистый, под 2 метра ростом волосатый мужик с могучей бородой, низким лбом, густыми бровями и тяжелой челюстью тяжелым взглядом буравил Залепуху.
Одет варвар был в шотландский килт и красные гриндера, могучий, бугрящийся мускулами торс скромно обнимала офицерская плечевая портупея, на которой одиноко висел детский школьный ранец. В руках варвар сжимал дубину. Нехорошо так сжимал, не по-братски.
— Ты кто? — варвар упёр дубину навершием в землю и облокотился на неё.
— Ээ, Залепуха я, имя такое, вот.
— Ты где очнулся? Здесь?
— Ага. Вот прям на этом месте. Водочку мне подогнали, выпил её, пивком лечился. Тут вот вы появилися, разбудили меня значит. У меня же и нет ничего. Не убивай господин начальник. Нет же ничего. А, бинокль вот есть, — заметил Залепуха доставшийся ему в стартовом пакете крутой армейский девайс. — И всё вот. Бинокль твой. Не убивай! Христом Богом прошу! — активно размазал по морде пьяные слезы и сопли Залепуха, надеясь, что пронесёт.
— Я Барон. — прогрохотал Варвар. — А ты мразь, перхоть, быдло, говна кусок, пьянь подзаборная, пародия на человека, потребитель!
— Я это, я. — согласно закивал головой Залепуха. — Всё правильно сказал господин Барон, пьянь я, быдло и говна кусок.
— А значит, — продолжил Барон. — Достоин ты одного: смерти быстрой, экспериментальной.
И тяжелая дубинка опустилась на голову валявшегося на земле Залепухи. Удар раздробил и вмял в череп переносицу. Залепуха заорал и попытался вскочить, но не смог — удар гриндером в висок и второй удар дубины оказались смертельными. Очки жизни Залепухи упали до нуля, тело мгновенно посинело, как будто превратилось в лёд, окуталось лёгкой дымкой и тут же распалось на мириады частичек словно и не было его. Барон удовлетворенно покачал головой.
— Вот оно значит как происходит. Опыта значит не даете. Хорошо. Будем знать. Знание полезное.
«Воскрес» Залепуха через секунду и ошалело уставился на Барона. Оказаться непонятно где, непонятно кем и при этом увидеть перед собой здоровенного мужика в одном килте, баюкающего на руках устрашающего вида дубину, тут и здоровый человек обосрется, не говоря уже о такой пьяни как Залепуха.
— Чо вылупился? — сощурился варвар. — Ты Залепуха. Вбивай давай имя, одевайся, обувайся и пойдешь за мной. Вещи только упакуем.
Бинокль Барон повесил себе на шею, пиццу с огурцами сожрал, банку из-под них и бутылки, включая пустые велел Залепухе убрать в автохолодильник, линейку, скакалку и клизму засунул в ранец, пустую коробку из-под пиццы велел Залепухе нести в руках — нечего добру пропадать, в хозяйстве всё пригодится, а хозяйство Барон собрался строить серьезное, масштабное.
Залепуха толком не пришедший в себя после перезагрузки приказы выполнял беспрекословно. Так и не поняв сути происходящего, он сразу догнал что Барон — местная власть, а значит слушаться его надо без раздумий и лишних вопросов. Власть Залепуха уважал любую, был по натуре бесхребетником, по социальному статусу — паразитом, а в значит в электоральном плане верным «столпом и опорой» любому демократическому государству, да и недемократическому в принципе тоже.