— Не в игре дело!
— А в чем?
— В том, что… в том, что любовь нужна! — Гейл начала заикаться.
— Для… «лечения», как прописал врач? — я еще более ехидно посмотрел на нее.
Гейл повернула в мою сторону голову.
— Смотри вперед! — вскричал я, увидев, что наш автомобиль начал вилять.
Гейл резко затормозила. Машина остановилась на обочине. Она развернулась ко мне.
— Американские мужчины — самые натуральные трусы! — страстно заговорила она. — Трусы! Это они придумали эти договоры, чтобы обезопасить себя! Не мы — женщины! А мы, женщины, хотим любить, по-человечески любить! Но… кого?! Кого?! Ко-го?!
Я промолчал.
— Может вы, русские, умеете любить?! Скажите, а можете вы, русские, дать любовь? Можете? — не унималась Гейл.
Я опять промолчал.
— Можете?! — с надрывом спросила она. Я поднял голову и, не ответив, спросил:
— А почему твоя подруга, Джулия, тоже хотела «попробовать» русского? Тоже из-за этого? Или… тоже из-за «лечения»?
— А потому, потому… — Гейл осеклась.
— А потому, что вам обеим не хватает любви! — вставился я.
— Да! Мы живем в этой Америке… мы существуем здесь…
— А если бы я выбрал Джулию? — перебил я ее.
— Джулию? Ты бы не выбрал ее!
— Почему?
— Потому, что я лучше!
— Чем?
— Ну… ну… это тебе самому судить.
— Ей, Джулии, тоже не хватает любви? Гейл опустила голову и тихо проговорила: — Не хватает.
Мы оба замолчали. А потом я вышел из машины, пригласил выйти Гейл и, не боясь змей, отвел ее метров на десять от обочины пороги и сел вместе с ней на техасскую (родную для нее) желтую траву. Шипения змей не слышалось.
Я положил на ее белокурые волосы руку, погладил по розовой щеке и спросил:
— Гейл! Тебе не хватает любви? Скажи честно! Гейл вскинула на меня глаза и… ничего не сказала.
А потом я подошел к машине, открыл дверцу, взял в руки договор, лежащий на бардачке между передними сиденьями и слегка «свихнувшийся» в мою сторону, подошел с ним к Гейл, сел рядом и с удовольствием порвал его на мелкие части, разбросав их по техасской траве. А кусочки этого бумажного договора даже не разлетелись по ветру, они… как-то с удовольствием… уткнулись в траву, чтобы остаться там навсегда.
Я поднялся с травы и тихо, шепотом, в сердцах, сказал:
— Любовь по договору — это не Любовь!
Я стоял и продолжал смотреть на нее. Гейл сидела, наклонив голову. А потом ее плечи задрожали и она, не стесняясь, навзрыд заплакала. Я погладил ее белокурые волосы.
Мы подошли к автомобилю, сели в него и поехали… вперед… На душе было легко.
— У меня ребенок начал шевелиться в животе, — вдруг сказала Гейл. — Может, ты сядешь за руль?
— Я не умею водить, — ответил я.
— Как бы мне хотелось, чтобы мой ребенок умел любить… — прошептала она.
На следующий день мы встретились в операционной. А еще через десять дней я уезжал из Сан-Антонио в Нью-Йорк, чтобы оттуда улететь в Россию. Джек, Гейл и Джулия провожали меня. — Я заметил, что Гейл и Джулия махали мне платочками. Я остановился и по-русски тихо, почти про себя, пропел:
Синенький скромный платочек Падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь Нежных и ласковых встреч… Я прошу прощения… сантехнический этюд № 5— Шеф! Докладываю — дыру нашли! Олег-сантехник отличился! — где была, дыра-то?
— В грязи была. В грязи нашли дыру эту, шеф.
— Участок трубы с дырой нашли, что ли?
— Так точно, шеф! Олег-сантехник логически догадался, что если потоп произошел в подвале, то и дыра должна быть в подвале.
— А-а-а…
— Ох и героизм проявили ребята в поисках дыры, шеф! Представляешь, сколько надо было в грязи ковыряться, чтобы в ней, жиже этой поганой, трубы найти, да еще и каждую трубу ощупать в поисках этой долбаной дыры! Олег особое усердие проявлял. А я стоял в… болотных сапогах, ну… руководил, в общем. А Олег… ох и молодец… до ушей в этой жиже вымазался, но сам аж половину труб перещупал и, наконец, на радость всем, дыру эту нашел!
— Молодец, Олег-то! — похвалил я.
— А когда он ее нашел, дыру эту, то так заорал, так заорал…
— А чо он орал-то?
— От радости, шеф. Он даже, сволочь такая, Олег этот, от радости вскочил и меня по лбу щелкнул. Но я, шеф, лицо уже помыл… после Олега-то.
— М-да.
— А потом, Олег этот… ну тупизм… дыру эту найденную, после щелчка и потерял! Опять щупать пришлось… в жиже этой поганой. Но второй раз он ее, дыру-то, быстро нашел. Засек место ориентировочно. А я в это время стоял с… щелчком на лбу. Противно…
— Ну а сейчас, обозначили чем-нибудь, дыру-то?