Ну и наплевать! Я не собираюсь долго его обхаживать. Судя по лесному массиву за моей спиной, он довольно большой. И есть шанс уйти непойманным. Сейчас не сороковые и егерей с собаками в батальоне нет. Поорут, поорут, да и спишут на дезертирство или диких зверей. Про партизан здесь ещё и слыхом не слыхивали. 1812 давно забылся, а 1941 ещё не наступил.
Решено, позиция у меня идеальная. Когда, как не теперь? Сейчас эти гансы с фрицами пожрут. Выпить они уже выпили, а после вкусного обеда по закону Архимеда, что? Правильно. «Тело, впёртое в воду, выпирает на свободу, силой выпертой воды, тела, впёртого туды…» Как-то так: поссать и по… в общем, перед дорожкой ребятки должны по нужде сходить. Тут-то я его прищучу. Лишь бы до ветру толпой не ломанулись!
Ага! Есть контакт. Спустя всего полчаса, искомый шатен и тот самый унтер с лошадиным лицом устремились в лес, немного левее моей позиции. Даже куртки не надели колбасники. Совсем расслабились, корявые. Но зато в фуражках! По двое, значит? Плохо то, что мой объект первым попёрся. Значит, остальные его долго ждать не будут, но минут пятнадцать у меня есть. Мне хватит.
Унтер, зараза, здоровый. Почти под два метра детинушка. Придётся валить наглухо, мне с ним в игры «а ну-ка отними» играть некогда. Не повезло тебе, немец. Хотя откуда я знаю? Может, ему на роду написано через месяц-другой от британской химической атаки сдохнуть или от казацкой пики. Всё, некогда рассусоливать, Гавр! Гавр, ты не к этому несколько месяцев готовился.
— Залихватская у тебя струя, Гюнтер! Шпаришь, как из брандспойта! — я тенью появился из-за спины двух немцев, забредших в заросли шагов на десять и остановившихся у небольшой ели с вполне определёнными намерениями. Часть их разговора я и застал, осторожно заходя со стороны лагеря.
— Как кормят, так и ссыться, гефрайтер! Ты бы видел мою струю в Мюнхене до войны. Особенно после похода в Хофбройхаус! — не совсем точно, но примерно похоже перевёл я слова унтера.
Пора было начинать. Верзила удачно встал справа, поэтому мой удар кулаком в основание черепа сбил его, словно кеглю. Только челюсти лязгнули. Я не сдерживался, поэтому по опыту знал: доработки не потребуется. Шатен ещё только поворачивался, как самодельная дубинка из туго замотанного в остатки гимнастёрки килограмма песка угодила ему точнёхонько по темечку. И бескозырка не помогла. Голубые глаза Демиурга закатились, и он кулём осел прямо в расстёгнутых штанах.
— Зато поссать успел. Штаны сухими останутся, — буркнул я.
Я подхватил немца на плечо (а ничего так, вроде чуть больше полцентнера, сойдёт!) и рванул вглубь леса, мазнув напоследок по телу унтера. Мда, живые с настолько вывернутой шеей не лежат. Похоже, я ему позвоночник сломал.
Окрылённый удачей, я летел, перепрыгивая валежник и путая след, словно заяц. Уже через четверть часа лес поредел, сменившись перелесками, затем, я снова углубился в древесные дебри. Так продолжалось почти час, хотя в дороге я и останавливался на пять минут: связать руки и ноги объекту и сотворить нехитрый кляп, оставив Демиургу свободным нос и убедившись, что у того нет насморка. Не хватало ещё задушить объект в финале миссии. Вот это было бы фиаско, так фиаско.
Ревизия карманов гефрайтера ничего не дала. Даже папирос и спичек не носил Демиург. Надо же, везёт мне на ефрейторов. Тогда с Карбышевым пришлось одного ухайдакать, теперь вот ещё с одним ношусь, пополнив личный счёт унтер-офицером кайзера. Те, что в окопах во время прорыва не в счёт: там всё второпях, кому как и куда попадёт. А с этими практически глаза в глаза. Эх, Гаврюша, убивцем ты стал. Почти заплечных дел мастером. И ведь даже рука не дрогнула. Докатился… Теперь ещё пытками заставить Демиурга выполнять приказ — и полный набор.
Ладно, рефлексировать потом будем, коли доберёмся до финиша. А пока надо кумекать, как до Варшавы добираться.
Тут мои размышления были вновь прерваны изменением обстановки: на этот раз опушка леса закончилась дорогой. Сперва я даже похолодел, заподозрив, что дал кругаля по лесу, но это был совсем другой просёлок, упиравшийся в небольшое селение, даже хутор, состоящий всего из трёх-четырёх домов, над которыми вился жирный чёрный дым, шедший отнюдь не из печных труб.
Мда, вряд ли так выглядят уютные дома сельчан. Пасторальной картинкой и не пахнет. Не говоря уж о мычании коров и звуках, что издаёт другая домашняя живность. Похоже, тут кто-то здорово порезвился. В силу информированности я был давно лишён идеалистических представлений о правилах как текущей войны, так и всех предыдущих и последующих войн разом. И мне было глубоко плевать, кто тут побывал: бандиты, мародёры или даже регулярные войска. Но хутор выглядит ещё довольно целым, а вдруг в нём найдётся гражданская одежда? Камуфляж мне сейчас с Демиургом пришёлся бы кстати. Нам ещё обратно линию фронта переходить. Всё же Варшава до недавних пор находилась на территории, контролируемой русской армией.