Вероника Шелленберг
Матрёнина мелодрама
Моросило. Молочное марево марало макушки можжевельника. Множилась мошкара. Мокли мшистые мостики, муравейники, мухоморы… мок мешковатый Матрёнин макинтош.
Матрёна маялась. Мерещился Матрёне мужчина мечты— мужественный, моложавый москвич-миллионер. Мнилась музыка Мендельсона, мишура, «Мерседес», мажордом, московский метраж, мраморный мезонин, модное меховое манто.
Мерзко, милые мои, мерзко, муторно, мрачно мантулить молодой Матрёне мастером мыловарни! Матрёне — местной мадонне, музе Мухоморинска, месить мокрое, мертвенно-бледное маслянистое мыло! Мало — мурыжили Мартену мужики — мордоворот Митрич, мазурик местного масштаба Мотя Меченый, майор милиции Мироедов.
Митрич — мохнатый мутноглазый матерщинник — мог молниеносно менять мировоззрение мухоморинцев монтировкой, молотком, могучей мышечной массой.
«Моя, моя!» — мычал Митрич, метеля мужиков. Мелькали малиновые морды. Майор Мироедов многозначительно молчал, массируя «Макарова». Мотя малодушничал. Матрёна молилась.
Маловерные мои меланхолики, малоподвижные марионетки мягких матрасов!
Минул мимозный март, май манит маньяков!
Май мерцает морковным Марсом, магнетизирует медью месяца!
Маскирует марихуану — ментолом, махорку— медовухой, мочу — мусором.
Май мятежно марширует мимо морга Мухоморинского, мимо московского Мавзолея, Манежа, Макдоналдсов, магазинов, музеев, метро. Май маневрирует мимо морщинистых матрон, мамкающих младенцев, митингующих монархистов.
Мотыльки мельтешат. Молодые — милуются. Между милующимися мелькает мятая майка Митрича.
Май!
Мясокомбинат, мельница, мыловарня — миф, мираж, мгновенье мимолётное!
Мерины, мыкающиеся между межами, — мокрицы, микробы, мураши…
Мир многообразен… Микрокосмос, макрокосмос… Моря… Материки… малоисследованные медвежьи местности… Можно — Малага, Монако, манговый Мадагаскар, Мексика… Миллионы мигрирующих Монархов, мчащиеся мустанги малопонятных мастей, муссоны межсезонья, манускрипты майя… Мечты, мечты! Максимальный маршрут мухоморинца — Мурманск, Минусинск, морозный Магадан.
Малява Моти Меченого махом метнула Митрича мозолить меридиан Магадана. Майору — медаль. Моте — Матрёну? Маловероятно! Меркли Матрёнины мечты. Между мухоморинскими мужиками маячил Матрёне монастырь.
Миновал миллениум.
Миллионера Мамонтова мучила мигрень. Мутили миллионера мидии, маслины, мартини, мускаты, мёрло, мандариновый мармелад.
«Москва… — морщился миллионер Мамонтов, — министры — мафия, метрдотели — мародёры, мизинцы моржовые, «Мерседес» — металлический могильник, Мальвина моя — мошенница малолетняя, мурлычет, мурлычет, мусоля мобильник — «макияж, массаж, маникюр…»
Мышьяку мне, мышьяку! Медку, молочка… маслят маринованных!
Маргинал между миллионерами, Мамонтов мечтал. мерещилась Мамонтову Матрёна.
Может, мысли материальны?
Многоточие…