– Господи, – сказал удивлённый Стивенс. – Верится с трудом, чтобы он тебя отпустил.
– Он и не отпустил.
Хок вышел под дождь. Он потащился по грязной дороге к зоне высадки, ощущая знакомую тяжесть рюкзака, начавший пропитывать одежду дождь, грязь и воду, которые просачивались в ботинки сквозь металлические отверстия для шнурков и смачивали носки. Малвейни мог бы уберечь свою грёбаную роту, с грустью и горечью думал он. Одна-единственная рота нуждается в его заботе, и её сейчас истребляют, а он лишь наблюдает, ничего не делая.
Хок едва различил противоположный край взлётного поля. Тучи так низко висели над землёй, что казалось, будто дождь образуется из воздуха прямо над головой. Он понял, что вертушка на сможет отыскать даже это взлётное поле, не говоря уже о роте 'браво', засевшей в горах на 3000 футов выше. А через пять часов стемнеет.
Он сел в грязь, подтянул колени под плащ-палатку и задумался о том, что такое он только что проделал. Он нарушал прямой приказ, к чертям пускал карьеру и в бессилии сидел на этом грёбаном куске сырой земли. Он плотнее запахнул плащ-палатку вокруг шеи.
Примерно через десять минут он понял, что перед ним стоят две пары очень чёрных и очень новых ботинок. Он посмотрел вверх. Два паренька переминались с ноги на ногу, неуверенные в том, как правильно обратиться к тому, кто со всей очевидностью был бывалым морпехом и со всей очевидностью старался совершить попытку войти в небытие.
– Ты из роты 'браво'? – наконец спросил один из них.
Хок спокойно их рассматривал, отметив, какие они сытые. Наконец он сказал: 'Разве никто из вас не может придумать другой хреновой причины, по которой человек сидит здесь под дождём?'
Это вызвало две осторожные улыбки.
Потом Хок кое-что заметил. 'А вас тут имеются пулемётные патроны?'
Один из пареньков удивлённо сказал: 'Нет. Я 'оу-три-одиннадцать', – имея в виду код военно-учётной специальности морского стрелка-пехотинца, а не код пулемётчика.
– Мне по барабану, будь ты хоть долбаный спец по ядерному вооружению. Вам давали тащить боеприпасы к пулемётам? – Апатия покинула Хока.
– Э, нет, э…
– Лейтенант, – помог ему Хок.
– Простите, сэр. Я не знал. Я просто…
– Кто командует этим пиздецом?
– Э, я, сэр. Мы все тут рядовые первого класса, но в Пендлтоне я получил 'стрелка высшей квалификации', поэтому парень с рацией, тот, у которого на кителе знак десантной группы, поставил меня за главного.
– Ты больше не главный.
– Слушаюсь, сэр.
– Отныне вы будете 'джейхок-зулу'.
– Э, так точно, сэр. 'Джейхок-зулу'.
– Знаешь, где блиндаж центра управления?
– Думаю, да, сэр.
– Найди там штаб-сержанта по имени Кэссиди. Скажи ему, что Джейхок хочет, чтобы он пришёл в зону высадки как можно скорее и чтобы прихватил с собой как можно больше пулемётных патронов, так чтобы унесли сорок откормленных придурков-новичков только что из пехотного учебного полка. – Он помолчал. – То есть, чтобы еле-еле унесли. Он поймёт.
Парень собрался уходить, но Хок его остановил.
– И ещё сто шестьдесят фляжек, полных воды.
– Сто шестьдесят, сэр?
– Мне за тебя заниматься арифметикой, что ли? Четыре раза по сорок. Понял? Учитывая, что сейчас у вас по две, то получится всего по шесть на брата.
– Слушаюсь, сэр.
– Не приведёшь Кэссиди сюда до того, как рассеется туман, – запну твою необстрелянную жопу до самого Лаоса. – Он улыбнулся пареньку, изобразил на пальцах кривые когти и рявкнул: 'Сила ястреба!' Парень бросил взгляд на товарища и побежал к центру управления.
В течение часа Кэссиди присоединился к Хоку в зоне высадки и каждый сменщик был нагружен под завязку патронами и водой так, что едва мог двигаться. Хок и Кэссиди подходили к каждому и заставляли подпрыгивать и приседать. Если парень выглядел слишком живо, они вешали ему на плечи ещё одну патронную ленту, и так до тех пор, пока его колени еле-еле разгибались. Потом Кэссиди ушёл, и они снова сидели в грязи, покрытые патронами и фляжками.
– Не переживайте вы так, – пошутил Хок. Он заговорил высокопарным слогом. – Придите ко мне все обременённые и тяжко нагруженные. – Появились улыбки. Он тут же набросился на них. – Но я не дам вам, грёбаным грешникам, отдохновения. – Он повернулся к одному из бойцов, который осклабился. – Ты считаешь, что я Иисус? Я тебе кажусь Иисусом?
– Э, нет, сэр, – сказал парень. Но остальные тут же постарались спрятать улыбки.