– Так точно, мэм, – сказал Меллас, стиснув зубы.
– Лейтенант Меллас, отдайте ваше оружие, вот этот меч, санитару Беллу и несите задницу в офицерскую палату. Если через десять секунд вы не сдвинетесь, я отдам вас под арест. В любом случае я доложу о вас как о нарушителе сортировки.
Меллас понял, что машина осилила его. Он отдал Беллу меч.
В офицерской палате другой санитар забрал у Мелласа вонючую форму, но Меллас оставил себе ботинки. Он привязал их к торцу кровати и уставился на санитара. Поняв, что ботинки в безопасности, он нашёл таз, наполнил его тёплой водой и со вздохом опустил в неё ноги. Чуть позже голос санитара вернул его к реальности: 'На обработку раны, лейтенант', – сказал он. Меллас неохотно вынул ноги из таза.
Его положили на каталку и повезли вглубь корабля. Ему дали местную анестезию, и он наблюдал, как из ног извлекают металл, грязь и остатки ткани, как отсекают мёртвую плоть, зачищают и перевязывают осколочные раны. 'Всё остальное само выйдет', – сказал хирург, уже вчитываясь в следующий случай в списке и вытирая руки. Санитар привёз Мелласа назад к койке. Ему пришлось разбудить Мелласа, чтобы уложить в постель.
Он резко проснулся от того, что услышал своё имя; сердце колотилось. Он хватал ртом воздух и бешено осмотривался здоровым глазом, ища источник опасности. Медицинская сестра с рыжими волосами, чьё имя 'Элскед, К.Е.' читалось на именном бейджике, стояла над ним. Так же как и у сортировочной сестры, у неё было две лычки лейтенанта ВМС. Она была кратка: 'Вам нужно быть в операционной через пять минут, лейтенант. – Она посмотрела на перевязанные ноги. – Вы сами сможете дойти или вам помочь?'
– Что более эффективно, – ответил Меллас. Он сполз с койки и пошёл на негнущихся ногах. Она шла впереди по коридору, время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть, не отстал ли он.
Меллас ловил каждое её движение, замечая, как бёдра и контуры лифчика проступают под хрустящей белой синтетической тканью платья. Он страстно желал догнать её и прикоснуться, соединиться с кем-то мягким, с кем-то, от кого пахнет чистотой и свежестью, с кем-то тёплым. Он хотел поговорить с кем-нибудь, кто знает, каково ему сейчас, кто мог бы объясниться с заблудшей и одинокой частью его души. Ему хотелось женщины.
Сестра направила двух санитаров подготовить Мелласа на операционном столе. Она не смотрела ему в глаза. Меллас пожалел, что прислан в такое место, где внезапное желание не получит удовлетворения. Она думает, что всё, что мне нужно, это воткнуть в неё, с горечью подумал он. Конечно, мне этого хочется, но есть кое-что посущественней. Он громко рассмеялся.
– Что смешного? – спросил один из санитаров, подвигая большой механизм, спускающийся с устроенной над головой балки. Он осторожно установил его над лицом Мелласа.
– Между движением и ответом, между влечением и содроганием падает тень (Т.Элиот, 'Полые люди', перевод А.Сергеева. – Прим.пер.), – сказал Меллас. Он попробовал улыбнуться.
Рыжеволосая медсестра обернулась и внимательно посмотрела на него.
Его взяли за плечи, вошёл пожилой доктор. Он внимательно воззрился на глаз Мелласа и ввёл ему анестезию. Сестра промыла глаз, убрав грязь и порох, смешавшиеся с мазью, которую втёр Фредриксон. Осколок распорол Мелласу веко. Другой осколок вонзился в кожу над переносицей и застрял в черепе. Мелласа охватил страх того, что должно было случиться. Он смотрел вверх на большой чёрный механизм на балке. Большие толстые стеклянные линзы и иглы из нержавеющей стали около шести дюймов в длину с очень острым концом. Машина замигала линзами и увеличила глаза доктора, изучающие его. Затем линзы засветились ярким светом, который, казалось, проник в самый мозг Мелласа. Стальная игла выдвинулась из световой дымки, и доктор стал вращать рукоятки настройки, которые задв?гали иглу. Руки рыжей медсестры крепко держали лоб и грудь Мелласа. Игла вошла в глаз Мелласа. Он держался за каталку и старался не закричать.
Мало-помалу все обломки и чешуйки неисправной гранаты были убраны из глаза Мелласа. Потом на веко врач наложил два стежка.
– Вам невероятно повезло, лейтенант, – сказал доктор, снимая марлевую повязку. – Два из этих осколков прошли в микронах от зрительного нерва. Вы могли потерять глаз. – Он вернул машину на место. – Около недели вы не будете нормально видеть. Немного похoдите с повязкой, но сможете вернуться в свою часть примерно через неделю. – Он отвернулся и начал мыть руки. Меллас чувствовал себя так, словно ему только что сообщили о его собственном повешении. Его отвезли назад, и он заснул.