Что поразило Мелласа в Джэксоне, так это то, что он вовсе не извинялся. Он просто был вежлив. Он смотрел на Мелласа с той открытостью, которая показывала, что он вполне способен постоять себя, не будучи при этом ершистым. Меллас улыбнулся: 'Всё нормально. Не хочу прерывать передачу'.
Басс, довольный тем, что у Янковица Меллас в хороших руках, крякнул и отошёл ко второму отделению, чтобы потолковать с Джейкобсом в его первый день в качестве головного в патруле.
– Где Недолёт? – спросил Янковиц, оглядываясь вокруг.
Джексон вздохнул и показал на пару плащ-палаток, прикрывавших дыру в склоне горы: 'Он был на посту подслушивания этой ночью. Думаю, он ещё ест'.
– Недолёт! – закричал Янковиц. – Чёрт возьми! Давай сюда свою жопу!
Послышалось ворчание. Невидимая голова неуклюже ткнулась в низко висящую полу палатки. Две короткие ноги, покрытые широкими грязными штанинами, задом выдвинулись из палатки. Невысокий паренёк со вьющимися каштановыми волосами и крупным носом ухмыльнулся Янковицу. Соус от спагетти оставил след на его лице. Он стёр его большими ладонями, бурыми от въевшейся грязи.
– Привет, Янк, – весело сказал Недолёт, улыбаясь.
Янковиц повернулся к Мелласу: 'Сэр, это Поллини. Только мы зовём его Недолёт. И не потому, что он маленький и жирный'. Недолётом называли артиллерийский снаряд, падавший по ошибке слишком близко и часто убивавший своих же парней.
Поллини быстро рассовал по карманам несколько плиток шоколада, схватил винтовку и присоединился к группе как раз тогда, когда Дэниелс с рацией на спине спустился сверху от КП. Янковиц представил его Мелласу, снял трубку с рации Гамильтона и вызвал КП: 'Браво', это 'браво-один-три'. Мы выходим'.
Отделение петляло по джунглям одной длинной змеёй: Янковиц третий от головы, Меллас за ним, следя за каждым движением Янковица, Дэниелс – сразу за Мелласом. Никто не разговаривал. Меллас размышлял о том, что Янковиц провёл в лесу почти девятнадцать месяцев. И, наверное, лучше всех остальных в роте знает, как остаться в живых.
Как только ребята оказались под деревьями, на них посыпались пиявки. Их старались смахнуть ещё до того, как они вопьются и начнут вытягивать кровь, но всегда опаздывали, потому что всё своё напряжённое внимание отдавали джунглям, чтобы услышать, увидеть или почуять знак, который даст возможность парням, а не северным вьетнамцам, сделать первый выстрел.
Пиявки от души пировали на своих жертвах. Меллас замечал, как некоторые из них падали на шеи бойцов и дождевыми каплями стекали за ворот. Другие извивались по влажному перегною, цеплялись к ботинкам, поднимались по штанинам и из маленьких червеобразных объектов превращались в полные крови раздутые меха. Время от времени кто-нибудь поливал их сродством от насекомых, и пиявки, корчась, падали на землю, оставляя кровь сочиться по рукам, ногам и шеям парней.
Во время дозора Меллас получал большое удовольствие, убивая маленьких ублюдков и наблюдая, как их тельца выплёскивают его собственная кровь.
Змея из четырнадцати человек двигалась толчками. Головной время от времени резко приседал, напрягая глаза и уши, и все, кто шёл за ним, останавливались, приседали и ждали команды двигаться дальше. Они уставали, бдительность притуплялась. Затем, напуганные странными звуками, они снова становились осторожны. Глаза метались из стороны в сторону, пытаясь охватить все направления сразу. У них имелись пакетики 'Кул-Эйд' и 'Тэнг', это могло перебить химический вкус воды в пластмассовых фляжках. Скоро фиолетовые и оранжевые пятна от 'Кул-Эйда' на губах сложились воедино со страхом в их глазах, и ребята стали похожи на детишек, вернувшихся со дня рождения, на котором хозяйка показывала фильмы ужасов.
Они остановились перекусить и устроили небольшой оборонительный периметр. Янковиц, Меллас и Гамильтон растянулись на земле поближе к рации и приступили к сухпайкам. Они намусорили в джунглях пустыми банками. Из тяжёлого воздуха материализовались мухи и москиты. Меллас обрызгался репеллентом. Немилосердно запекло, когда попало в порезы и укусы. На правой ноге он поймал двух пиявок.
Смакуя компот из персиков, он прижёг пиявок спичками.
Утомлённый бессонной ночью, Меллас теперь боролся с физической усталостью от продирания сквозь почти непроходимую чащу, от оскальзывания на глинистых склонах, ведущих на хребет, от поиска следов, от поиска знаков. Он промок от пота и дождя. Труды. Поклажа. Мухи. Раны. Растительность.