Фитч посмотрел на часы. 'Один час'.
– У тебя уже гражданское время.
– Всегда в нём оставался, – сказал Фитч.
Меллас опустил ноги на пол. Голова горела и раскалывалась. Он сунул пальцы в волосы – они были влажны от пота. Он вытер руки о новые негнущиеся штаны. 'Мне удалось спасти свои грёбаные ботинки', – сказал он, рассматривая их знакомую блеклость.
Наступило неловкое молчание. 'Я думаю, ты слышал, что я уезжаю', – наконец, сказал Фитч.
– Угу. – Меллас не знал, как продолжить разговор об этом. Он заметил, что Фитч чуть порозовел, вероятно, принимая молчание за осуждение, поэтому сказал: 'На самом деле я рад, что ты уезжаешь'.
– Я тоже. – Фитч скривил улыбку; снова наступила неловкая тишина.
– Когда уезжаешь? – спросил Меллас.
– В шесть часов. На большой птице из Донгха. Буду на Оки послезавтра.
– Офицером прачечного обслуживания, а? – улыбнулся Меллас.
– Отдел носков и маек.
– Мог бы сходить к Малвейни. Дело-то нечисто.
– Мне бы пришлось пройти через Симпсона.
– Чёрт возьми, Шкипер. А обходные пути? Тебе ли не знать, как это делается?
Знакомым отрешённым взглядом Фитч смотрел в сторону, в фанерную стену. Меллас догадывался, что всё кино сейчас прокручивается в мозгу Фитча. Наконец, Фитч повернулся и посмотрел в здоровый глаз Мелласа: 'Я не хочу возвращаться в лес. И сделаю всё, чтобы остаться живым'.
Он стал запихивать снаряжение в и без того набитый рюкзак. Он причесал волосы, слегка наклонившись к стальному зеркалу, прибитому к деревянному брусу. Затем аккуратно надел накрахмаленную форменную кепи. Недавно начищенная, блеснула одинокая серебряная лейтенантская планка.
– Элегантен, как рояль, – сказал Меллас.
– В Дананге есть местечко, называется 'Белый слон', – сказал Фитч, снимая кепи и приглаживая тёмные волосы, – и там есть круглоглазые цыпочки. Сестрички 'Красного креста', стюардессы. Есть воздушные кондиционеры. Есть даже чёртова немка, которая продаёт 'мерседесы' важным шишкам из армейской разведки. И примерно через три часа я буду там закладывать за воротник и забуду, что когда-то видел это место.
Он закинул рюкзак на плечо. Меллас, пошатываясь, встал. В горле вдруг запершило. Он видел, как скривились губы Фитча и как потом плотно сжались, чтобы скрыть чувства; обычно так Фитч скрывал их от остальной роты.
– Береги себя, Меллас, – сказал Фитч. – Я напишу вам, ребята, дам знать, что со мной и как.
– Будем рады.
– Скажи всем, пусть приходят ко мне по возвращении на родину. И не важно, если они рядовые.
– Они это знают.
Они стояли и смотрели друг на друга. Меллас был невероятно счастлив, что Фитч выбрался живым.
До наступления ночи Меллас купил бутылку 'Джека Дэниелса' у комендор-сержанта Клампа и автостопом добрался до 39-й авиагруппы МП, где сел на одну из последних вертушек, вылетающих на ВБВ. Под ним внизу катилась пустая темнеющая земля. Он думал о напуганном и заливающем страх в сумрачном клубе Кэссиди. Если всё сложилось так плохо, то ему следовало бы посоветоваться с Джейхоком. Потом он представил себе Фитча в ярко освещённом ночном клубе 'Белый слон', где американские девушки флиртуют с располневшим персоналом из разведки и из 'Цепочки' (CORDS – Civil Operations and Revolutionary Development Support – программа обеспечения гражданских операций и революционного развития. – Прим.пер.). После стал думать о себе, летящем в покрытые тёмными джунглями горы. Впереди ещё целых десять месяцев, размышлял он. Это пять таких операций, как 'Тропа слёз'. Пять Маттерхорнов. Меллас знал теперь, что ничего особенного нет ни в Маттерхорне, ни в 'Тропе слёз'. И то, и другое – обычная война.
Через десять минут вертолёт достиг гор, и море джунглей покатилось более крупными волнами вослед за первыми предгорьями. Меллас достал карту – это уже превратилось в навязчивую привычку – и определил свои координаты по высокой вершине, мелькнувшей внизу, и по S-образной излучине реки вокруг вершины. Затем они подлетели к следующему горному поднятию, на сей раз более высокому и изрезанному.
Меллас отвязал от рюкзака меч Ванкувера и отправился к открытому бортовому выходу, протискиваясь мимо стрелка, который наблюдал за ним и в то же время лениво просматривал вперёд и назад местность внизу. У выхода Мелласу порывом ветра чуть не сорвало с глаза повязку. Он плотнее натянул её на лоб, потом встал на колени и, держа меч перед собой, наклонился к потоку воздуха. Почти полминуты Меллас смотрел на него и вспоминал. А затем бросил меч в сумерки.
Он смотрел, как меч падает, кувыркаясь и пуская блики света, пока не исчез в необъятной сплошной серо-зелёной массе внизу. Меллас развернул карту и аккуратно отметил точку падения крестиком и буквами МВ, 'Меч Ванкувера', рядом с ним.