Когда суматоха закончилась, Меллас пошёл в конец пустой посадочной полосы и лёг в грязь. Он плакал до тех пор, пока плакать не осталось сил. Потом он просто лежал там, опустошённый, одинокий под неторопливо сереющим небом.
Наконец, его нашёл Гудвин и помог подняться. Они пошли к оперативному блиндажу, где Блейкли сообщил им, что Меллас назначается новым командиром роты до тех пор, пока не прибудет капитан. Если Меллас справится с работой, то, наверное, получит собственную роту – быть может, даже роту 'браво'. Тем не менее, его первая задача, так как Эйгер уже укреплён, будет заключаться в том, чтобы помочь отделу ЛС подробно описать расследование случайной смерти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Операция началась в 06:00, как и планировалось. К 10:00 рота была на месте, и Меллас выслал три патруля. Только с наступлением вечера, при медленно угасающем свете смог он, наконец, остаться один. Он укрылся за разбитым пнём и попробовал обдумать смысл происходящего. Он понимал, что для тех, кто уже мёртв, смысла быть не может. Смысл исходит от жизни. Смысл исходит только от решений и действий. Смысл создают, а не обнаруживают. Он видел, что он один мог придать смысл смерти Хока, выбирая то, что выбрал сам Хок, – роту. Вещи, которые он желал раньше: власть, престиж – теперь казались пустыми, а погоня за ними бесконечной. Только то, что он делает и думает в настоящем, даст ему ответ, и потому он не будет искать ответы ни в прошлом, ни в будущем. Тягостные события всегда будут тягостны. Мёртвые – навеки мертвы.
Меллас жаждал отправиться в дозор, вернуться в чистоту и зелёную живучесть джунглей, где смерть имеет смысл как часть упорядоченного цикла, в котором она случается, как часть бесстрастного поиска пищи, который включает в себя потерю жизни ради поддержания жизни. Он думал о тигре, убившем Вилльямса. Джунгли и смерть – вот единственные чистые вещи на войне. Тёплый вечер предвещал скорое наступление жары после дождливого сезона. Меллас чувствовал, что тёмная ночь охватывает его, как женские руки. Выдвинулись посты подслушивания. С ними засветились бриллиантами на небе и главные звёзды. В стороне Лаоса ленивые трассёры и огонь зенитной артиллерии СВА красиво всплывали над горизонтом. СВА пыталась уничтожить американских лётчиков, но расстояние превращало все усилия не более чем в шоу из замедленных фейерверков. Меллас почувствовал, как лёгкий бриз с гор, шурша, заструился в покрытую травой долину внизу под ним к северу. Он остро ощущал мир природы. Он представлял себе, как джунгли, пульсируя жизнью, быстро обволакивают Маттерхорн, Эйгер и прочие остриженные вершины, скрывая всё и вся. Вокруг него перешёптывались и двигались горы и джунгли, словно сознавали его присутствие, но были к нему безразличны.
Он стал готовить кофе, понимая, что нуждается в кофеине, чтобы не уснуть ночью, и что скоро станет слишком темно, чтобы без опаски согреть что-либо. От старой кружки Хока из консервной банки веяло знакомым уютом. В тот день Меллес уже несколько раз прибегал к её утешению, всякий раз тщательно и бережно заваривая кофе и вспоминая Хока. Закончив приготовление напитка, он сделал первый осторожный глоток: край кружки нагрелся до обжигающей губы температуры.
Он услышал, как в линиях окопов вниз по склону кто-то начал выстукивать ритм на приспособленном под барабан ящике из-под сухих пайков. Это был странный, дикий, энергичный мотив. Он становился то громче, то тише, но всё время оставался неистовым. Затем, словно духи земли, зазвучали тихие голоса, напевая в причудливом атональном созвучии. Когда ритм становился энергичней, голоса звучали напряжённей, хотя и не намного громче. Постепенно он стал различать слова напева, словно настроился на их частоту. Слова обдали его холодом и в то же время вознесли его душу к небесам.
Голоса нараспев произносили имена погибших.
Если Джейкобсу чудесно, значит, хорошо и мне.
Если Джейкобсу чудесно, значит, хорошо и мне.
Если Джейкобсу чудесно, значит, хорошо и мне.
Хорошо и мне. Хорошо и мне.
Пение продолжалось. На каждом новом имени ритм немного менялся, чтобы соответствовать количеству слогов. Осторожно, чтобы не расплескать кофе, Меллас медленно пошёл вниз на поиски поющих. Ими оказались Шулер, Крот и Гамбаччини. Крот барабанил по ящику. Все трое с головой ушли в мелодию, уставившись в темноту. Меллас присел. Он не стал их беспокоить.