– Возьмёте у каждого двухдневное довольствие и оставите здесь. – Фитч не был расположен отвлекаться на ерунду, поэтому спорить никто не стал. – И я хочу, чтобы оставляли всё без разбора. Ненужное говно не оставлять. Окажись вы на их месте, вам бы тоже хотелось получить приличную еду.
– Будь я проклят, – язвительно сказал Меллас. – Прямо категорический императив.
Гудвин посмотрел на Мелласа: 'О чём это ты, блин, болтаешь, Джек?'
– О Золотом правиле нравственности.
– А, ну да, – сказал Гудвин. – Сделай с другими, пока они не сделали с тобой – такое здесь нехилое Золотое правило, Джек. – Все рассмеялись.
Меллас пошёл к месту, где они с Бассом устроили командно-наблюдательный пункт взвода. Зубоскальство несколько пригасило его злость, но сейчас она ширилась вновь.
– Так что, лейтенант, отдавать 'дельте' сухпай? – спросил Басс, когда подошёл Меллас. Давно уже Меллас отказался от попыток ошарашивать парней новостями. Бойцы всё ещё рыли окопы, исключая Фредриксона: тот пересчитывал противомалярийные таблетки, и его небольшой окопчик был уже закончен. В любом случае, если б их атаковали, он бы им не воспользовался, потому что ухаживал бы за ранеными.
– Угу. Блядь. Пополнение продовольствия согласуйте с ротой 'браво'. – Его насмешливый тон вызвал несколько улыбок. – И Фитч не хочет, чтобы мы зажали то, что получше.
Гамильтон печально посмотрел на свой рюкзак: 'Что ж им дать, персики или дырку от жопы?'
– Очередной славный день в корпусе МП, – сказал Басс. – Каждый день как праздник, каждый приём пищи как пир.
– Узнаю кадрового, – сострил Фредриксон.
– Преданный, работящий, свободолюбивый, умелый, стойкий, – быстро парировал Басс.
– Ленивый, неотёсанный придурок, ожидающий отставки, – ответил Фредриксон.
Меллас прыснул от смеха.
– Никаких сраных комментариев из отдела младших офицеров, – сказал Басс.
– Что ж, младший офицер выходит в засаду, чтобы почти что штаб-сержант мог как следует отдохнуть и не отстать от роты завтра. Поэтому если пожелаешь взводу спокойной ночи вместо меня, то я возьму рацию и отправлюсь в путь.
– Слушаюсь, мистер Меллас, – Басс поднял одну из раций, лежавших возле плащ-палаток, где они с Коротышкой собирались установить своё укрытие. Он подал её Мелласу: 'Позывной уже есть?'
Меллас на мгновение задумался: 'Вагина'.
– Не подойдёт.
– Почему нет?
– Нельзя засорять эфир сквернословием.
– Ничего скверного в вагинах не вижу. Правда, я ничего не знаю о тех, которых знаешь ты.
– Вы мало пожили на свете, чтобы знать, что значит даже одна.
Меллас закинул рацию на плечо. Взял винтовку. 'Мне не нужно быть тёртым калачом, чтобы знать, что значит даже одна, – задиристо сказал он. – Они сами ко мне приходят'.
– Да ну.
Меллас рассмеялся, но смеялся лишь для того, чтобы скрыть, как больно кольнули его насмешки Басса. В двадцать один год он всё ещё был девственником и глубоко стыдился этого факта. Анна была единственной женщиной, к которой он был действительно близок, но она никогда не хотела интимных контактов. Он же никогда не давил. Обычно они миловались как сумасшедшие до тех пор, пока Меллас не кончал и не проваливался в сон. Он просыпался со скверными чувствами, потому что она никогда не испытывала оргазма, как он. Однажды ночью она откровенно призналась, что чувствует себя виноватой за то, что не позволяет половой контакт. Но и Меллас чувствовал себя виноватым за то, что не знал, что при этом делать, а вопросы задавать стеснялся.
Настроение в отделении Джексона было подавленным. Мэллори медленно отрабатывал затвор пулемёта М-60 вперёд и назад, добиваясь мягкого металлического щелчка. Время от времени он хватался ладонями за голову, словно хотел, чтобы она не раскололась. Вилльямс заметно нервничал. Он маялся и всё застёгивал и расстёгивал большими руками единственную пуговицу на форменной маскировочной куртке
– Эй, Вилльямс, – мягко поддел его Джексон, – застегнись уж. Не переживай ты так.
Вилльямс смущённо улыбнулся. 'Ага, застегнусь'. Он остановился, но почти в тот же миг опять стал теребить пуговицу. Бройер показал Вилльямсу обнадёживающий большой палец, но так, чтобы больше никто не увидел, и той же рукой поправил очки на носу. Вилльямс кивнул. Слабая улыбка мелькнула на лице.
Паркер и Кортелл изводили Поллини, когда тот замешкался в сборке винтовки после чистки. 'Нет, Недолёт, эту штучку вставляют в другое место', – говорил Кортелл с весёлым круглым лицом.
– Вот-вот, в другое место, – повторял Паркер.