Сиверс заключил, что Меллас пытается избежать выходов на патрулирование, но Хок не был так уверен. Он воспринимал Мелласа не как труса, а просто как вероятного политика. Командир взвода оружейной поддержки, в котором традиционно имелись три 60-мм миномёта и девять ротных пулемётов, обретался вместе с группой командования роты. Поэтому у него был постоянный контакт с командиром роты, – в отличие от командиров стрелковых взводов, которые были изолированы внизу, в линиях окопов. Но сейчас лейтенантов не хватало, чтобы укомплектовать все стрелковые взводы, а так как действия в основном требовали участия лишь взвода или даже меньшего по численности подразделения, то пулемёты постоянно находились в стрелковых взводах, по одному на отделение, оставляя миномёты, с которыми мог управиться и капрал. Но Меллас не соответствовал стереотипу честолюбивого офицера. Для начала, он даже не выглядел старше парней, которыми ему предстояло командовать. Кроме того, он не выглядел и особенно подготовленным: чтобы всё на своём месте, чтобы паруса под нужным углом к ветру, чтоб добиваться того, что честолюбивый офицер назвал бы 'начальствующим видом'. С другой стороны, небрежный вид мог оказаться наплевательской позицией привилегированной интеллектуальной элиты 'Лиги плюща', что-то сродни липкой ленте на туфлях и джинсам с прорехами; элите, которая с самого начала знает, что держит курс прямиком на Уолл-Стрит или в Вашингтон, к костюмам-тройкам. К тому же Меллас был симпатичен, с чертами, которые Арт, ирландский дядюшка Хока, называл знаками собственной ручной работы господа, что было плюсом в гражданской жизни, но почти препятствием в корпусе морской пехоты. Более того, он резко контрастировал с другим новым вторым лейтенантом, Гудвином, который читался гораздо проще. Успехи Гудвина в школе основной спецподготовки были весьма скромны, но Хок видел, что получил в руки прирождённого охотника. Мнение такое сложилось в первые же десять секунд, как только он увидел двух лейтенантов. Вертолёт, который доставил их на гору, на всём пути в зону высадки находился под пулемётным огнём. Обоим лейтенантам пришлось вываливаться с обратной стороны борта и нырять в ближайшее укрытие, но только Гудвин высунул потом голову, чтобы определить, откуда ведёт стрельбу пулемёт СВА. Трудность Хока с Гудвином заключалась, однако, в том, что хотя хорошие инстинкты необходимы, в современной войне их недостаточно. Война стала слишком технической и слишком сложноорганизованной, – и именно это сделало её слишком политизированной.
Санитар Фредриксон заставил Фишера лечь на спину прямо в грязь перед палаткой Фишера и спустить штаны. Морпехи второго отделения, которые не сидели по окопам в наблюдении, собрались полукругом за спиной Фредериксона. Фишер пытался шутить, но улыбка выходила слишком натянутой. Док Фредериксон обратился к Джейкобсу, старшему по званию командиру огневой группы у Фишера: 'Скажи Гамильтону, пусть вызывает старшего санитара. Скажи, что вероятно может понадобиться экстренный вертолёт для эвакуации'.
– Э-э-экстренный, – повторил Джейкобс, ещё больше заикаясь, чем обычно, и отправился вверх по склону. Фредериксон обратил к Мелласу свои серьёзные и внимательные глаза на узком лице.
– У Фишера пиявка в пенисе. Она заползла в уретру во время патрулирования, и я не уверен, что смогу её вытащить.
Фишер лежал на спине, закинув руки за голову. Как почти все морпехи, в лесу он не носил нижнего белья, чтобы избежать воспаления промежности. Уже несколько часов прошло с тех пор, как он мочился в последний раз.
Меллас посмотрел на клубящийся туман, в мокрое улыбающееся лицо Фишера. Он выдавил из себя смешок. 'Тебе надо найти пиявку-извращенку', – сказал он. Он сверил время. Меньше двух часов до темноты. Ночная эвакуация на такой высоте и при такой погоде будет невозможна.
– Можешь надеть штаны, Фишер, – сказал Фредриксон. – Не пей воды. Здесь неподходящее место для ампутации.
Тяжело дыша, сверху вернулся, оскальзываясь, Джейкобс. Возле самого кольца любопытных друзей Фишера его остановил Басс. 'Я п-передавал сообщение, сержант Басс'.
– Ладно, – сказал Басс. – Собери вещи Фишера. Раздай его боекомплект и сухпайки. Отдай лейтенанту его винтовку, чтобы больше не одалживал мою. Намечался у него сегодня ночью пост подслушивания или что-то подобное?
– Н-нет, ведь у нас сегодня был дозор, – ответил Джейкобс. Его длинное и обычно умиротворённое лицо выражало озабоченность, широкие плечи ссутулились. Несколько секунд назад он был командиром огневой группы; сейчас под ним оказалось всё отделение.