Как только перед носом несчастной, заплаканной Аглаи закрыли двери музея, я подошла к девушке.
— Добрый вечер. Я стала невольной свидетельницей вашего инцидента. Вы эксперт?
На меня смотрели два больших, серых глаза из-под круглой оправы очков.
— Д-да, а вы простите кто?
— Я? Ваш работодатель, если вы конечно захотите у меня работать. Я хозяйка небольшой антикварной лавки и картинной галереи на Чистых прудах. Как раз ищу себе помощника, а то, что вы эксперт, делает вас бесценным кадром. Ну что? Не хотите проехать в лавку и осмотреться?
То ли она была так расстроена неожиданным увольнением, то ли ей стало все равно куда и с кем ехать, но мы взяли такси и вмиг домчались до Чистых прудов.
В лавке, девушка внимательно осмотрелась, пока я закрывала дверь и ставила ее коробку на стол.
— Лавка с виду небольшая, но здесь очень много места. Чтобы посетителям было удобно ходить, и они ничего не задели. Все бьющиеся и особо важные предметы убраны в закрома или стоят на полках, — рассказывала я выдвинув перед ней все соответствующие документы и разрешения.
Аглая, как она мне потом представилась, внимательно все прочитала и даже перечитала. Подержала в руках, одетых в специальные перчатки все, что ей было интересно и прошлась по закромам.
— Система безопасности у вас лучше, чем в музее, — отметила она, садясь на стул.
— Да, мой отец был очень скрупулезным человеком, особенно это касалось документов. Как вы уже убедились — они в полном порядке, придраться совершенно не к чему.
— Совершенно… — неторопливо проговорила Аглая, поправляя очки на переносице.
— Сколько вам платили в музее?
Девушка замешкалась, и я увидела легкий румянец на ее щеках.
— Неужели так мало? Мать честная, вы что же, практически за даром у них работали?
— Мне нужен был стаж. Потом я все равно собиралась уволиться, но не в этом году.
Я быстро написала на листке сумму ее зарплаты и процентов от продажи изделий. За несколько минут мы подписали договор, и Аглая уехала на оплаченном мной такси в свое Новокосино, где снимала жалкую квартирку-студию. Чтобы через месяц перебраться поближе к центру.
Внешне она осталась серой мышкой, разве что сменила старые вещи на новые, но в ее глазах, в чертах ее лица была та жизнь и одухотворенность, по которой о человеке сразу можно сказать — он счастлив, потому что находится на своем месте, там, где ему хорошо, и где он должен быть.
Так, я обзавелась первой подругой и соратницей. Чего только мы за эти годы с ней не пережили: кризис, варварские налеты после которых приходилось менять стеклянную витрину. Радовало, что окна были закрыты железными решетками, которые на каждая циркулярная пила распилит, сделанные по специальному заказу. Недоброжелателей у нашей лавки и галереи тоже было много. Поэтому я и обратилась в агентство по безопасности и теперь каждую нашу поставку, с нами были наши верные абмалы: Лелик и Шурик.
Здоровенные детины на которых мы смотрели, как на дубовые шкафы. Немереной силы, а главное — умные и разбирающиеся в тонкостях не только ограбления, но и безопасности.
Поэтому за свой бизнес я могла не переживать. Единственное что меня волновало — это то, что если бы мне кто-то когда-нибудь сказал, что я буду жить с вампиром и его напарником ангелом — я бы не поверила, а то и вовсе рассмеялась в лицо такому фантазеру. Но действительность была такова, что я каждый день видела одну постную рожу кровопийцы и вечно, до приторности, позитивную — Руслана.
Парень просил, чтобы мы с Матвеем называли его Русик и никак иначе. Ну просто вылитая пироженка, от которой хочется взяться за ведро и обрушить ему на голову.
Все познавалось в сравнении. Эти двое кардинально отличались друг от друга, но при этом умудрялись работать сообща. Стоит одному начать действовать, как второй уже завершает. Стоит одному поставить чайник с чаем, как второй подкладывает ему его любимое печенье. При этом вампир отличался молчаливостью, а ангел болтал без умолку.
Пришлось им рассказать часть своей подлинной биографии, начиная со знакомства с Кристианом Ракоцким и заканчивая тем, что я усыновила его внука — Матвея. Никаких других имен я не упоминала и молилась чтобы вампир не обладал даром прочтения мыслей.
К счастью, он был не настолько всесилен, разве что, всегда чувствовал мои эмоции и от того веселился. Ему похоже нравилось доводить меня до белого каления.
И на все мои недовольства, он отвечал только одно:
— Либо так, либо я забираю Матвея — и живите, как жили. Юному вампиру не место рядом с человеком. Он ничему не научится, и вы ничего не сможете ему дать.
Отвечать было нечего. Что я могу дать Матвею? Свою материнскую любовь? И как она научит его в будущем выживать, а если он столкнется с такими как Эржбет и те заинтересуются необычной биографией мальчика? У меня опускались руки и стискивая зубы я замолкала, наблюдая каким довольным становится лицо Эржбета. Он знал мое уязвимое место и всячески пользовался этим.
Под конец недели я думала, что свихнусь находясь в обществе этого мужлана, который вместе с Русиком время от времени по ночам отправлялся по своим расследованиям и всяким заданиям, о которых мне нельзя было говорить, иначе по его словам: «Меня придется убить», а днем занимался с Матвеем.
Особенно боязно было за сына, когда вампир с ангелом забирали его с собой. Ходить с ними мне запрещали, зато под утро, когда Матвей возвращался бодрым и бросался в мои объятья, я успокаивалась и приняв снотворное шла спать.
Пытаясь осторожно расспросить сына о его занятиях с вампиром, я натолкнулась на незримую стену. Мальчик не хотел мне врать, поэтому сказал всего один раз:
— Мамочка, я очень сильно тебя люблю. Но наши с Эржбетом вампирские дела не должны тебя касаться, ради твоей же безопасности. Иначе кто-нибудь, может забраться в твое сознание и узнать о них.
Мы как раз сидели за столом, за целую неделю, Матвей не съел ничего из того что я приготовила, о том, чтобы выпить моей крови и речи быть не могло. Ведь у него есть Эржбет, и вампир исправно делит с ним свою чистую кровь, которая полезна ему как ничто другое.
— Ты прав сынок, прости меня, — я понятливо кивала, гладя его по макушке черных волос.
На душе было тоскливо. Я понимала, что так и должно быть. Никто не забирал у меня ребенка, просто настал час, когда в его жизнь вошел тот, кто может дать ему то, чего никогда не могла я — и это правильно.
В воскресенье вечером, вернувшись после работы, я увидела, что арка, ведущая из коридора в гостиную превратилась в подобие зеркала в полный рост. Я смотрела в него и видела свое отражение. Вдруг по глади пошла рябь, и она изменилась. Нос к носу я столкнулась с Эржбетом. Мы стояли едва касаясь друг друга. Вампир скользил по моему лицу алым взглядом, а затем осторожно коснулся холодными пальцами бьющейся на моей шее вены, заставив откинуть голову назад.
— Ты так соблазнительно пахнешь… — прошептал он и голос его показался мне шелестом листвы. Я прикрыла глаза, чувствуя, как балансирую на грани сна и реальности, пока не услышала голос Руслана.
— А вот и мы! Я купил тортик!
Эржбет отошел от меня, а я еще с минуту стояла на месте, как статуя. Пытаясь понять, чем мне грозила такая близость с кровопийцей. Мог ли он действительно меня укусить, выпить моей крови или… убить. Избавиться от той, которая мешает ему забрать Матвея?
Дрожащей рукой я коснулась горла, провела по коже, чтобы убедиться, что все в порядке — я цела, и встретилась с насмешливым взглядом кровопийцы.
Не ведая, что творю, я оскалилась и зашипела, представив, что у меня самой есть клыки и глаза у меня такие же бордовые.