Выбрать главу

После подавления восстания Т. Костюшко Польское государство потеряло самостоятельность и в результате третьего раздела в 1795 г. прекратило существование. Вс. В.

СИВЕРС Яков Ефимович (Якоб-Иоганн) (19.09.1731–11.07.1808 гг.) — граф, государственный деятель, дипломат.

Яков Сиверс был родом из датской дворянской семьи, которая в кон. 17 в. переселилась в Швецию, а затем в Прибалтику. В 1744 г. его дядя, обер-гофмаршал привез его в Петербург и устроил писцом в Коллегию иностранных дел. Затем Сиверс служил при посольствах в Копенгагене и Лондоне, где прилежно изучал науки и языки. Будучи подполковником Невского полка, участвовал в Семилетней войне, сражался при Гросс-Егерсдорфе, осаждал крепость Кольберг. После воцарения Екатерины II в 1762 г. по болезни вышел в отставку.

С 1764 г. Я.Е. Сиверс — новгородский губернатор. Он основал новые города (Боровичи, Валдай, Калязин и др.), многое сделал для улучшения в губернии сельского хозяйства, промышленности, путей сообщения, судоходства, устроил канал между реками Волхов и Мета. Его считают одним из инициаторов создания Вольного экономического общества. С 1776 г. управлял Тверским, Новгородским и Псковским наместничествами. За труды по управлению наместничествами Я.Е. Сиверс получил от императрицы 20 тыс. руб. и имение в Полоцкой губернии. Однако из-за постоянных споров с членами Сената и из-за неприязни князя Г.А. Потемкина, фаворита Екатерины II, ему пришлось в 1781 г. выйти в отставку. Будучи послом в Польше (1792–1794 гг.), он подготовил второй раздел Польши. За дипломатическую службу Сиверс получил от Екатерины 2 тыс. душ крестьян в Минской губернии.

Павел I назначил его сенатором и опекуном над Московским и Петербургским воспитательными домами. Он также управлял водными коммуникациями. С 1800 г. — в отставке. Я.Е. Сиверс оставил о себе память как просвещенный и гуманный администратор. О. Н.

ЗНАЧЕНИЕ РАЗДЕЛОВ. Сведем в польском вопросе конец с началом. Предстояло воссоединить Западную Русь; вместо того разделили Польшу. Очевидно, это различные по существу акты — первого требовал жизненный интерес русского народа; второй был делом международного насилия. Решение не отвечало задаче.

Правда, в раздел вошла с русской стороны и Западная Русь, но, так сказать, под другим политическим титулом — не как результат борьбы России с Польшей один на один во имя политического объединения русского народа, а как доля в захватной сделке трех соседних держав во имя права силы. Россия присоединила не только Западную Русь, но и Литву с Курляндией, зато Западную Русь не всю, уступив Галицию в немецкие руки. Рассказывали, что при первом разделе Екатерина плакала об этой уступке; 21 год спустя, при втором разделе, она спокойно говорила, что «со временем надобно выменять у императора Галицию, она ему некстати»; однако Галиция осталась за Австрией и после третьего раздела.

Польша не была лишним членом в семье государств Северо-восточной Европы, служа слабой посредницей между тремя сильными соседками. Но освобожденная от ослаблявшей ее Западной Руси и преобразовав свой государственный строй, как силились сделать это ее лучшие люди эпохи разделов, она могла бы сослужить добрую службу славянству и международному равновесию, стоя крепким оплотом против пробивавшейся изо всех сил на восток Пруссии. С падением Польши столкновения между названными тремя державами не ослаблялись никаким международным буфером и должны были больнее отзываться именно на России, граница которой на Немане не стала безопаснее от соседства с прусскими форпостами.

Екатерина напрасно рассказывала шутя, как преемник Фридриха, святоша Фридрих Вильгельм II, «недели две в рубахе ходил со шпагой для видения духов и, имев свиданье с Христом, не объявил нам войны по его запрещению». Духовидец бредил помыслами здравомыслящих. Притом «нашего полку убыло» — одним славянским государством стало меньше; оно вошло в состав двух немецких государств; это крупная потеря для славянства.

Россия не присвоила ничего исконно польского, отобрала только свои старинные земли да часть Литвы, некогда прицепившей их к Польше. Но с русским участием раздвинулось новой обширной могилой славянское кладбище, на котором и без того похоронено было столько наших соплеменников, западных славян. История указывала [Екатерине] возвратить от Польши то, что было за ней русского, но не внушала ей делиться Польшей с немцами.