Но где же брали книги эти ненасытные читатели? Домашняя библиотека исчерпалась быстро. В развалах у букинистов книги по точным наукам были далеко не в почете. Да и денег на покупку книг в семье не хватало. Поэтому главным источником знаний служили библиотеки, в 1921 г.— Городская публичная библиотека (ныне библиотека им. КПСС), до того, впрочем, момента, пока изменение правил не закрыло библиотеку для слишком юных читателей. Это изменение застало Митю за чтением «Популярной астрономии» Фламмариона, фрагмент которой был пересказан два абзаца тому назад. Книгу пришлось дочитывать в библиотеке Академии наук, где возраст читателя не был препятствием.
Но книги книгами, а для 16-летних юношей настала пора заботиться о своем жизненном положении — приобретать профессию. В 1923 г. братья поступили в электротехникум, однако уже в следующем году были вынуждены его оставить — заработка отца не хватало на содержание семьи. Петр Осипович, несмотря на свое мелкобуржуазное происхождение, был начисто лишен способностей к частной практике, да и весьма средняя его квалификация ничего особенного не обещала. Поэтому он довольствовался службой в государственном медицинском учреждении и соответственно небольшим окладом. Техникум братья покинули без сожаления: инженерно-технических склонностей у них не обнаружилось. Они пошли работать на завод.
Человек в 17 лет, однако, не живет только «насущными» заботами, и братья продолжали искать свои пути. Эти пути впервые начали расходиться зримо. Видимо, генетическое различие братьев, умноженное на их возраст, стало ощутимой величиной. Собственно, некоторые признаки этого проявлялись и раньше. Как-то незаметно, даже для глаз брата, Матвей стал решительно обгонять его в точных науках. Случайно обнаружилось, что Матвей знает тригонометрию, которая брату была совершенно неизвестна. Так было и в других физико-математических областях. Это было странно, в семейных «начальных» условиях такого ничто не предвещало.
В 1924 г. Матвей узнал, что при университете действует кружок любителей физики, и стал его посещать, а Исидор, желая поскорее встать на ноги, поступил на курсы стенографии.
В этом месте, на развилке жизненных дорог братьев, расскажем кратко об Исидоре Петровиче, который многое дал этой книге и, к сожалению, не дождался ее появления (он умер в 1984 г.).
Осваивая стенографию, И. П. сразу придумал некоторые ее усовершенствования, и уже в 1925 г. учащийся И. Бронштейн совместно с несколькими преподавателями стал автором литографированного «Практического курса стенографии». В 1926 г. поступил в Киевский институт народного хозяйства, желая заняться математизацией экономической науки. После окончания КИНХа в 1930 г. и до пенсии работал экономистом в Киевских государственных архитектурных мастерских (с четырехлетним перерывом, связанным с войной), участвовал в разработке трех генеральных планов развития Киева. Работа и научные публикации И. П. Бронштейна были посвящены экономическому и демографическому обоснованию планов градостроительства.
Исидор Петрович считал, что творческий потенциал брата несравненно превосходил его собственный. Но и его незаурядность была видна невооруженному глазу. Он читал на десяти языках, именно читал, а не только «умел читать». Очень любил украинский язык, в 1941 г. была издана книга, переведенная им на украинский язык. Он удивительно хорошо для неспециалиста ориентировался в физике и ее истории (которыми стал активно интересоваться уже после смерти брата).
Ясный ум и непрерывная интеллектуальная активность были ему присущи до конца жизни. Когда ему было уже за шестьдесят, он выполнил самостоятельное и математически вполне добротное исследование в области комплексного анализа. Обширные интересы, далеко выходящие за пределы точных наук, отражала его огромная библиотека; в небольшой комнате коммунальной квартиры, где он жил, было около 20 тысяч книг. Книги по истории, филологии, русская классика вместе с книгами по физико-математическим наукам образовывали мир, в котором он жил.